Глава 24
Молох думал недолго. Буквально через пару минут он задумчиво произнёс, словно мыслями погрузился в невероятно глубокое прошлое:
— Когда-то один мудрец сказал мне, что тьма — это свобода. Я тогда был юн и не уразумел его слов, однако спустя сотни лет понял, что он имел в виду. Тьма — это свобода поступков, свобода от морали и запретов. И хорошо служит Тьме тот, кто делает это добровольно, и сам желает познать её секреты. Я не думал, что ты из этой породы, но раз уж дело обернулось таким образом, то я согласен на часть твоих условий.
— На какую именно часть? — вслух прошептал я, слыша уже начинающую выбешивать капель и затихающие звуки боя.
— Я не буду пытаться убить тебя и дам тебе много свободы, но ты будешь обязан являться ко мне по первому требованию.
— Терпимо, — нехотя сказал я. — А что по оплате?
— Будет тебе оплата, — прозвучал в моей голове вкрадчивый голос бога тьмы. И вроде бы в его словах не было подтекста, обещающего мне в качестве оплаты совсем не силу и артефакты, а дыбу и кипящую смолу в глотку.
— Тогда по рукам, — радостно выдохнул я и облизал пересохшие губы. Голод и нестерпимая жажда всё сильнее терзали меня. — И раз уж мы всё решили, то теперь нам стоит подготовиться ко второй фазе моего сильно гениального плана.
— Что ты задумал?
— Переговоры с гильд-мастером «Пророков». Нам нужна сделка. И он сейчас в таком положении, что на многое может пойти.
— Что ты хочешь ему предложить?
— Хм-м-м, — хмыкнул я и принялся излагать богу тьмы свой план, а тот стал вносить в него свои коррективы.
Мы не меньше получаса вели диалог, а затем я стал кричать:
— Эй! Хозяева! Есть кто дома?! Разговор имеется! И водички захватите! И пожрать чего-нибудь! Ау-у-у!
К сожалению, мои вопли никого не привлекли. Тогда я взял паузу и отдышался, уже практически не чувствуя спину, которую сковал холод, идущий от каменного пола, а затем снова принялся кричать охрипшим голосом и вдобавок бил об пол оковами, удерживающими меня в позе звезды.
В этот раз мои вопли возымели кое-какое действие. За мощной металлической дверью с небольшой решёткой раздались шаркающие шаги, словно к камере шёл зомби. И когда за решёткой в полутьме показалась морщинистая, носатая рожа с поблескивающими глазками, то она тоже напоминала физиономию зомбака.
— Ну чего разорался? — раздался шамкающий старческий голос.
— О, хоть кто-то! Уважаемый, вы здесь тоже томитесь в заточении? Или вы стражник, коего уже не меняют вторую сотню лет?
— Кха-кха, — то ли закашлялся, то ли рассмеялся старик, а потом сплюнул на пол и продребезжал: — Война — дело молодых, а таких, как я, вытащили из запаса, пыль стряхнули и снова приставили к делу. Стало быть, стражник я, но ты даже не пытайся обмануть меня как-нибудь хитрым способом. У меня строгий приказ — в камеру к тебе ни ногой и нельзя ничего давать тебе.
— Даже воду?! — разочарованно выдохнул я.
— Даже воду.
— Гадство. А слова мои можешь передать гильд-мастеру?
— Могу, наверное… Но не гильд-мастеру, а сержанту, а уж он решит, что с ними делать.
— Тогда скажи ему, что я пришёл в себя и готов лично гильд-мастеру рассказать кое-что важное. Прям очень важное. Пусть он заглянет ко мне после битвы, ну, ежели он переживёт её. И ещё скажи, что мои сведения могут спасти город…
— Брешешь поди, но, так уж и быть, передам. Ты токмо не озоруй тут, не кричи, — проговорил старик и медленно поплёлся прочь, иногда останавливаясь и с кряхтением отдуваясь.
— Как бы он не помер, — заволновался я, прислушиваясь к тяжёлому дыханию дедка. — А уж если он лично пойдёт к гильд-мастеру, то хорошо ежели через неделю до него доберётся.
— Истинно так, — прозвучал в голове недовольный голос Молоха.
— Эх, — тяжело вздохнул я и с вожделением глянул на тоненькую струйку воды, просачивающуюся в камеру через решётку под потолком.
Водица стекала по стене и собиралась на полу в небольшую лужицу, коя медленно уходила вниз сквозь трещины между булыжниками. Мне страстно хотелось припасть губами к этой мутной, грязной воде, но кандалы… эти чёртовы кандалы. Пришлось в очередной раз испустить горестный вздох и начать ждать у моря погоды.
Минута потянулась за минутой. Постепенно светлела ночь, а звуки битвы стихали. И, когда за окном совсем рассвело, всё окончательно затихло. И эта тишина позволила моему исстрадавшемуся организму забыться тяжёлым, тревожным сном, который в итоге прервали звуки нескольких пар шагов. Один человек шёл уверенно, позвякивая металлическими доспехами, а двое или трое сопровождали его, торопливо шагая рядом.
— Открывай, — коснулся моих ушей властный голос с тщательно скрываемыми нотками усталости.
Зазвенела связка ключей, заскрежетал замок, а затем в мою темницу чуть ли не ворвался высокий коротковолосый блондин в забрызганных кровью сияющих голубым огнём магии доспехах, защищающих бёдра, торс и руки. А вот на ногах незнакомца красовались обычные кожаные высокие ботинки. И ровно такие же простые перчатки скрывали кисти его рук.
Мужик сухо кашлянул и глянул на меня пронзительными синими глазами с чёрными кругами под ними. Его зенки поселились на изборождённом морщинами костистом лице с загорелой кожей, имеющей характерный для вечноживущих блеск.
— О! Не прошло и полгода! Я тут, лёжа на холодном полу, уже, небось, и насморк схватил, и простатит! — поприветствовал я незнакомца и глянул на взволнованного Лавана, проникшего в камеру вместе с Мелиссой, тревожно хлопающей глазами.
— Ну? — требовательно бросил незнакомец девушке.
— Вроде он. Язвительный, непочтительный. Да, точно Андр, — протараторила Мелисса, вцепившись изучающим взором в моё лицо. — Хотя надо бы проверить. Где мы впервые встретились?
— В одном поганом городишке, где тебе пришлось играть роль вражеского солдата. И ты блестяще справилась со своей задачей. С короткими волосами тебя от мужчины даже мама родная не отличит!
— Да, точно он, — пробурчала девушка, поджала губки и наградила меня убийственным взглядом.
— Кто ты такой? — навис надо мной незнакомец. — Почему затеял эти странные игры? Почему не погиб? Я же сам видел твой хладный труп с развороченной грудной клеткой.
— Развороченной? — приподнял я бровь и покосился на Мелиссу.
— Перестаралась, — проронила она.
— Тут я задаю вопросы! — громыхнул незнакомец, многозначительно прикоснувшись к жезлу, висящему на кожаном поясе с клёпками из белого золота. От них, словно от зеркала, отражались лучи взошедшего солнца. — Кто ты такой? И почему не сдох?
— Но на один-то вопрос вы всё-таки должны ответить, — не стушевался я. — Вы тот самый гильд-мастер «Пророков»?
— Он и есть, — нехотя кивнул блондин. — И мне некогда играть в твои игры. Быстро и коротко отвечай на мои вопросы, иначе я найду способ убить тебя. Мне сейчас не до твоих игр. Город в опасности. Множество хороших воинов полегло, да и просто людей.
— А вот с защитой города я могу помочь, — проговорил я и подмигнул гильд-мастеру.
— Как? — ухватился за соломинку блондин и тут же зло добавил: — Учти, ежели попробуешь меня обмануть, то кара моя будет страшна!
— Я всё расскажу, но наедине.
Вечноживущий пожевал губы и махнул рукой Мелиссе с Лаваном: дескать, проваливайте отсюда. Они тотчас выскочили из камеры. И когда звуки их шагов затихли, я произнёс:
— Итак, поговорим серьёзно. Я предлагаю заключить честную сделку без обмана и кривотолков. Вы даёте мне свободу и несколько сотен артефактов, включая зачарованные карты высокой ступени, а я — обязуюсь сильно потрепать армию Альянса, ну, ту её часть, коя стоит около вашего города, а не спит где-нибудь в казармах в других городах. Кстати, дракон. Его я тоже убью.
— Почему я должен тебе верить? — нахмурился блондин. — То, что ты воскрес, ещё не значит, что у тебя есть сила, способная сотворить то, что ты обещаешь. На такой подвиг не способен ни один вечноживущий.
— Но ведь ни один вечноживущий и не способен воскреснуть из мёртвых, — улыбнулся я и бросил гильд-мастеру: — Не загораживайте свет. Есть у меня ещё одно доказательство.