– В темноте можно и на меч напороться.
– Сволочь! – Кальд кинулся на Солда с мечом.
Храм перехватил его, с трудом удерживая разъяренного гнома.
– Успокойся, он на нашей стороне. Дрался рядом со мной, даже одного убил, я сам видел.
Нападение было отбито, но погиб Раск. С болтом в правом плече он не смог долго продержаться против двоих, насевших на него. Нападавшими оказались наши преследователи, все-таки не успокоились после знакомства с вампирами. На поляне лежали девять трупов напавших и Раск. Как минимум троим удалось уйти.
– Пошли, Норман, тебя осмотрим. Ты сегодня герой – двое убитых, трое раненых. Пять человек обезвредил! Заодно расскажешь, как в сознании остался. – Лекам похлопал меня по плечу.
– Надо трупы в сторонку сложить, собрать трофеи. – Храм сидел прислонившись к дереву.
Его левая рука висела на перевязи, Лекам только что закончил перевязку.
Рик застыл в прострации рядом с Раском.
– Думаю, мне меч ману передал, когда я сознание терять начал, – рассказывал я Лекаму о ночном бое, – ручка стала горячей, и мне значительно полегчало.
– Может быть, может быть, – задумчиво произнес маг. – Искра стала искать дополнительную подпитку и нащупала ее в мече.
– Лекам, я, когда перешел в это…
– По-разному называют, – понял мою проблему Лекам, – кто ускорением, кто восприятием, кто состоянием одаренного.
– Хорошо. В состоянии ускорения я с легкостью вогнал левой рукой меч по самую рукоять, да еще и через кольчугу. Второй раз перерубил ногу вместе с костью. Почему?
– Ничего удивительного. Сила удара меча зависит от его скорости, веса и твоей силы. Так как скорость, с которой ты вертел клинком, была увеличена – сила удара также увеличилась. К тому же в собственном восприятии ты стал немного сильнее физически. Это свойство любого разумного. Я видел, как во время войны, когда горел город, женщина, спасая от пожара, выкинула в окно сундук с добром. Мы потом вдвоем с твоим отцом еле оторвали его от земли. У тебя, наверное, теперь мышцы болят.
– Есть немного, и озноб.
– Это нормально, организм работал на пределе – бесследно пройти не могло. В прошлый раз я тебе зелья дал, а сейчас терпи.
– Я во время боя видел узоры на мече.
– А вот это замечательно, это видение силы. Если сможешь в спокойном состоянии рассмотреть – твое магическое обучение пойдет вперед. Главное, ты уже знаешь, что можешь видеть. А то бывает, одаренные ни разу в жизни не могут увидеть силу. Ну а теперь отдыхай, организм сам восстановится.
Как только начало светать, отец с Солдом обошли округу и привели четырех лошадей нападавших. Остальных либо увели сбежавшие, либо сами разбрелись. Солд посетовал, что лошади предводителя не было:
– Там в сумке деньги лежали, да и сама кобыла старкская, под стать вашему черному жеребцу, – махнул он головой на Аравина.
В седельных сумках мы нашли сухари, крупу, вяленое мясо и немного соли. На одну из лошадей был навьючен походный шатер. Точь в точь такой же, как у гномов, но побольше – человек на шесть, и котелок с треногой.
С убитых собрали девять мечей, один из которых тут же забрал Кальд:
– Пусть и подмастерье делал, но все лучше, чем человеческий.
Также взяли три кинжала, арбалет с двумя десятками болтов, две целые кольчуги и кожаный доспех, который, к моей радости, на меня налез. Храм при этом съязвил:
– Ты бы во время боя не крутил, как мельница, мечами, а бил прицельно, гораздо лучше и легче сняли бы броню.
Поврежденную броню снимать не стали. Один из мечей отдали Солду, предупредив, что в случае чего… Он покосился на меня. Одну кольчугу отец примерил на меня, я отказался, она была раза в полтора тяжелее кожаной безрукавки, но отец все равно ее отложил.
Гномы в это время выкопали могилу для Раска, нам не доверили. Сказали, что могилу гному должны копать гномы, и только если нет рядом других гномов, можно иным разумным. Но за помощью они обратились – отца с Лекамом заставили нырять в реку, где узрели камень. По их обычаю камень и металл в могиле обязательно должны быть. Поскольку других камней не нашли, а гномы не то что нырять, плавать не могут – пришлось помокнуть людям. После проводов Раска к Торину выпили по маленькой гномьей кружечке настойки. Причем пили по очереди из одной и той же кружки. Ее и оставили на могиле, наполнив предварительно до краев. Рик подарил мне свой арбалет и взял арбалет брата. Конечно, формально арбалет Рика и так принадлежал мне, я его когда еще выспорил, но я не стал развивать эту тему в достаточно скорбный момент.
В дорогу отправились в третьей четверти дня. Пятнадцать лошадей растянулись вереницей. Ехали шагом, но на разговоры не тянуло. Похороны Раска не располагали к беседам.
На ночь остановились на лесной поляне. Солд пошел за дровами, Рик и Шивак первый раз после пересечения реки расправляли шатры – свой и трофейный. Лекам ставил треногу и доставал продукты. Отец взялся перетаскивать вещи к шатрам. Мы с Кальдом распрягали лошадей.
– Ну вот, а говорил, не одаренный.
– Кальд, я говорил, что это не моя тайна. Не все так просто. Именно из-за меня нас и пытаются убить, и лучше тебе не знать остального.
– Теперь-то их нет.
– Есть другие, посерьезней, просто пока не знают, где мы.
– Не соскучишься с вами. А что ты чувствовал, убивая этим мечом?
– Ничего. – Я насторожился, гном явно чего-то не договаривал. – А что я должен чувствовать?
– Не знаю. У нас есть легенда о трех мастерах, создавших меч мага, темного мага. Но я не могу рассказать тебе эту легенду, она имеет свойство влиять на будущее. Ты будь поосторожней с этим клинком.
– Ты считаешь, что это меч темного мага?
– Нет. Я не знаю, но не исключаю. Чтобы быть в чем-то уверенным, мне надо съездить в Черные горы – поговорить со старейшинами, сходить в читальную комнату. Твой меч сделали очень искусные мастера. Я бы не поверил в его существование, если бы сам не видел. Кто был его прежним владельцем?
– По имени не знаю, а откуда он – только догадываюсь.
– А из-за чего завязался бой?
– Кальд, а ты не на тайную службу работаешь?
Гном от возмущения раздулся, видно было, что готовит гневную триаду.
– Ладно, ладно. А парни утверждали, что гномы умеют понимать шутки. Шучу я. Храма он хотел убить.
Я отошел от все еще красного гнома и присел на землю рядом с Лекамом, копошившимся у костра.
– Что Кальд такой взъерошенный?
– Да я пошутил неловко, сказал, что он на тайную службу работает. Про меч ему, видите ли, все расскажи.
Храм засмеялся и изобразил низкий голос гнома:
– Меч из легенды, он сделан для некроманта, но я не могу тебе рассказать про него. – И уже нормальным голосом спросил. – Так?
– Ну, примерно. А ты откуда знаешь?
– Они последние две-три тысячи кругов ищут этот клинок, как ты говоришь, задолбали всех вокруг. Гномы помешаны на легендах и предсказаниях, причем никому не рассказывают, но все эти легенды знают.
– А про меч что за легенда?
– Да когда-то давно, они сами не знают когда, собрались великий мастер гномов, а в некоторых рассказах сам Торин, в то время еще обычный гном, искусный человеческий маг и эльф из правящей династии, то есть тоже очень сильный маг. И решили создать клинок, равных которому не было. Работали три круга и создали меч, в который вкованы плетения людей, эльфов и вложена сила гномов.
Но человеческий маг, как оказалось, был темным. Кто-то из гномов утверждает, что это сам Некрос. И вот темный маг убил гнома и эльфа. Душу гнома он поместил в камень навершия меча, а меч закалил в эльфийской крови. И стал этот меч в бою забирать силу у противников и передавать ее владельцу, мол, достаточно нанести небольшой порез и сила перейдет к тебе. Но душа гнома в камне воспротивилась этому, и теперь, если ты дерешься за правое дело – разумеется, с точки зрения гномов, – то меч собирает силу и передает тебе. А если нет – то наоборот, может выпить из тебя все в самый неподходящий момент. Ну и, как положено в легенде, меч был утерян. И теперь они всем скопом, включая эльфов, у них тоже что-то такое связано с этим мечом, его ищут. При этом никто толком не знает ни клейма мастера, ни как опознать другим способом этот клинок.