— Хорошо, убедили. — Я, затянув очередной узел, попробовал его на разрыв — тот выдержал. — Ну а спустить нас вниз, как то перышко?
— Замок под наблюдением на случай применения магии. Как только я попробую воспользоваться энергией местной силовой линии, так сразу та же самая толпа магов окажется здесь. Дальше по циклу.
— Уф! — Я тяжело выдохнул, вставая с колен, на глаз измеряя длину веревки. — Должно хватить и, надеюсь, выдержать.
— А если нет? — подал голос колдун-тихоня.
— До земли метров десять, чуть больше. — Я выглянул в окно. — Убиться, мож, и не убьемся, но покалечимся только так.
Скорпо, выглянув на свежий воздух, прошептал что-то неприличное, но к месту.
— Ладно, — выдохнул он, — действуй!..
— Мастер, а это что у нас здесь? — указал я на какую-то железку, стоявшую навытяжку возле самого окна.
— А это у нас труба отопления, по-моему, — предположил Скорпо, — только она какая-то очень уж тонкая.
— Да? — Ухватившись за предмет обсуждения, я дернул его на себя в полсилы. — Бедно люди живут, нормальный очаг сделать не могут.
Я приладил один конец «веревки» к этой самой трубе, а другим быстро обмотал мага вокруг пояса.
— Что? Зачем? — испуганно отшатнулся колдун.
— Вы по канату лазить умеете? — Тот отрицательно мотнул головой. — Значит, спущу вашу светлость, как паука на нитке.
Быстро что-то прикинув, колдун кивнул и полез на подоконник. Услышал он или нет, а может, послышалось только мне, но за дверью прошаркали чьи-то шаги.
Когда Скорпо оказался за окном, меня посетила очень соблазнительная и приятная мысль: достать нож и перерезать веревочку. Колдун бы грохнулся и… и как бы я тогда мог нормально дальше жить, зная, что моя совесть отягощена нарушением слова… слова тролля…
Глава 5
Очень тяжело вздохнув, я, слегка подтравливая, начал спускать мастера. Когда маг достиг земли, шорох за дверью повторился — кто-то очень резво удалялся от нашей комнаты. Скорпо, развязав веревку, молча махнул мне рукой, мол, «давай спускайся». Еще раз проверив узел крепления веревки, я, мысленно помянув Небеса и жителей на них, начал резво спускаться вниз.
Преодолев чуть меньше половины пути, я услышал какой-то шорох далеко под ногами и сразу же почувствовал неприятное жжение наподобие пчелиного укуса в районе собственной задницы. Скосив глаза книзу, я узрел пару полудохлых эльфов. Один из них держал на прицеле бледного мастера Скорпо, а второй, вообразив меня яблоком или, может, грушей, прицеливался в меня, не иначе как решил поупражняться в меткости стрельбы.
Погода была хоть и прохладной, но солнечной и безветренной. Легкий морозец пощипывал щеки, снежинки плавно летели к земле. Умирать почему-то не хотелось… Когда полудохлик разжал пальцы, спуская тетиву, я, оттолкнувшись обеими ногами от стены, попытался отпрыгнуть-отлететь в сторону. Стрела, тонко пропев, чуть-чуть задев мне ухо, чиркнула о стену, не забыв… В общем, этот фахтр мне веревку перебил!
Веревочка неприятно треснула, и я камнем рухнул вниз. Очень неудачно развернувшись в воздухе вокруг себя, я приземлился на живот. Боль была такая, что меня замутило, в то время как подо мной что-то грякнуло, ухнуло и потекло.
— Лукка, вставай быстрее!
Кое-как взлетев на ноги, я поскользнулся на чем-то липком, что меня и спасло. Стрела просвистела прямо над плечом в то время, когда я, удержав равновесие, сиганул в сторону, поворачиваясь на ходу в направлении стрелка. Эльф, отбросив лук в сторону, выхватил меч и, подтянув к себе свободной рукой мага, приставил к его горлу клинок. Где-то это, причем совсем недавно, я уже видел!
Мертвые глаза то ли эльфа, то ли мертвеца вперились в мои. Скорпо стоял полным чурбаком, боясь пошевелиться. Сколько бы мы так стояли, я не знаю, но тут сверху раздался голос, по-моему, мастера Лео:
— Приказываю! Колдуна оставить в живых, его спутника умертвить!
Проделав ногами нехитрый финт, слуга Лео отправил Скорпо на землю полежать. А сам, клинком выписывая в воздухе сложные узоры, пошел на меня Облегченно вздохнув — задача намного упростилась, я выудил свой штоск и приготовился к обороне, наматывая на другую руку обрывок веревки, которую, оказывается, так и не бросил.
Эльф все шел и шел на меня, ускоряя движения мечом. Для затравки я метнул ему в ноги свой обрывок. Не сбавляя скорости движения и не прекращая крутить мечом, эльф просто подпрыгнул кверху, пропуская веревку под собой. Немного огорченный такой прытью, я повторил, правда с тем же результатом, попытку захлестнуть ноги противника.
Клинок полудохлика был раза в два с лишним длиннее моего ножа. Рассудив, что просто так ничего не дается, я решил немного побегать, рассчитывая измотать этого типа, а там, глядишь, он и какую ошибку сотворит! Я сделал назад шаг-другой и только собирался кузнечиком уйти в сторону, как моя задняя левая предательски скользнула, и я всей тушей опять рухнул на того эльфа, который неожиданно для себя послужил мне подушкой для приземления.
Пока я скользил ногами по заледеневшим камням, забрызганным черной кровью, эльф одним прыжком кинулся ко мне, видимо рассчитывая быстренько прикончить меня, почти безгрешного. Все поплыло перед глазами.
Перед моим умственным взором предстал маленький дедок, сидевший на облезлой повозке, запряженной мышастого цвета лошадкой. Он строго посмотрел на меня и погрозил пальцем, укоризненно покачивая головой:
— Ты, что ж, сукин кот, делаешь? Спишь на ходу?! И чему тебя только учили…
Острие меча пропело у самого моего носа, пелена спала. Эльф еще раз махнул мечом, но его лезвие споткнулось о мой штоск, заблаговременно выставленный поперек удара. Противник качнулся, выпрямляясь во весь рост, готовясь к новой атаке. Выворачиваясь, насколько это было возможно, я таки умудрился захватить его ногу веревкой и дернуть на себя. Слугу Лео просто подбросило вверх, он выронил меч. Прямо с земли я кинулся на него, не давая подхватить упавшее оружие. Мы сцепились. Этот тип был намного ниже меня, легче и, по-видимому, слабее, но он умудрился оказать мне достойное сопротивление. Под конец он уже не молотил меня своими кулачками, а просто душил, сильнее и сильнее сжимая мое горло жилистыми крепкими пальцами.
Как я только поднялся на своих двоих — ума не приложу. Да еще с этим на шее! Если бы Небо знало, как он мне надоел! Стремясь поскорее закончить наш разговор, я со всей мочи врезал коленом эльфу между ног. Хоть бы бровь у того дернулась! Хорошо! А как насчет приемчика «Большой Оз — Лосдрауг»? Здесь уже произошли подвижки, в том смысле, что у соперника двинулись глаза на улицу, но, если честно сказать, тут же вернулись на свое место. Немного разъярившись, я плюнул на все правила и просто плюхнулся на землю, подмяв под себя эльфа. Хватка значительно ослабла. Освободив одну из рук, я ухватил противника за волосы и от всей души приложил его затылком к камням. И так несколько раз…
Не суди строго, учитель Айдо…
Когда тело эльфа вытянуло судорогой, подал свой голос Скорпо:
— Голову, Лукка! Быстрее снеси ему голову!
Мастер зря говорить не будет. Я поднял меч и одним махом отправил голову подальше от туловища побежденного.
Скорпо, весь в грязном снегу, держась за грудь, выполз на поле боя:
— Так, дружок, а теперь бежим, пока эти не пришли… — Он тяжело дышал и кашлял.
И мы побежали. Позабыв про повозку и лошадей, про съестные припасы и теплую одежду и даже забыв как следует пообедать, мы что есть мочи удирали от этого замка. Яростный и гневный рев ударил в наши спины. Я обернулся и остановился как вкопанный — два тех самых безголовых эльфа пытались на пальцах что-то сказать в свое оправдание главе Круга Двенадцати мастеру Лео.
Уже потом Скорпо растолковал мне, что эти парни действительно не были эльфами. Они были порождением магии, и самое страшное заключалось в том, что они никогда не умирают, если только не предать их огню. А для того, чтобы их обезвредить, необходимо просто лишить их головы, что я и сделал.
Прошагав по лесу с полдня, колдун замерз, изрядно натрудил себе ноги, а я, в свою очередь, хорошо проголодался. Но делать было нечего, и мы молча шли и шли, пока вечер не приютил нас в большой деревне у самой окраины леса. Добрые люди, ничего не говоря и ничего не спрашивая, позволили нам привести себя в порядок, дали нам еды и место для ночлега. Мы оба свалились замертво в доме зажиточной вдовы, в коем мирно прохрапели аж до самого обеда следующего дня.