Но им повезло. Инерция тела увлекла лошадь вперед, на развилку, в левом ответвлении забрезжил свет, лошадь коротко всхрапнула и рванулась туда. Теперь не Серый Суслик тащил ее, наоборот, она тащила его.
Тьма вспыхнула. Даже непроницаемо-черные листья аборигенных растений неспособны полностью поглотить вспышку бластера. Они могут лишь ослабить ее настолько, чтобы вспышка не ослепляла, а только пугала. Только бы лошадь не вырвалась!
Черный лесной коридор внезапно кончился, Серый Суслик и его лошадь с разгону влетели в ручей, лошадь громко заржала, Серый Суслик выругался. Его глаза успели отвыкнуть от яркого света и сейчас начали слезиться. Очки затемнились, но это не слишком хорошо помогало. Серый Суслик едва разбирал, куда бежать, где ближайший коридор, пронизывающий насквозь вторую стену черного леса, выросшую вдоль противоположного берега. Серый Суслик бежал наугад, он поскальзывался на каждом шагу, но каким-то чудом удерживался на ногах. А потом спасительное жерло тьмы появилось прямо перед глазами, лошадь уже ничего не боялась, она неслась, не разбирая дороги, и в какой-то момент вырвала повод из рук хозяина, Серый Суслик едва увернулся от задних копыт.
— Стой! — закричал он. — Стой, скотина!
Только что ему казалось, что быстрее бежать невозможно, но он был неправ, это вполне возможно. Он промчался по черному коридору, вылетел на свет и понял, что больше не чувствует мерзкого эльфийского запаха, что его легкие наполнил привычный аромат лугового разнотравья.
— Мы сделали это! — закричал он, обращаясь к…
А к кому он собственно, обращался? И кто прокричал последние слова — Серый Суслик или Джулиус Каэссар, которого на самом деле звали Джон Росс?
«Неважно», сказал Каэссар. «Мы с тобой одной крови и делаем одно дело. Кто из нас кто — наплевать. Возможно, мы вообще сольемся в единую личность, так что расслабься и забей. Давай лучше лошадь ловить».
Поймать лошадь оказалось несложно. Она на удивление быстро отошла от шока и теперь, казалось, сама не понимала, как вышло, что вспышки, вопли и запахи напугали ее так, что она бросила собственного хозяина.
«Поедем к тебе домой», сказал Каэссар, взгромоздив на лошадь их общее с Серым Сусликом тело. «В ближайшие день-два сюда лучше не возвращаться, тут все на ушах стоять будут, и люди, и эльфы… Потом вернемся, проберемся в подвал через черный ход и начнем порабощать мир».
«Чего?» не понял Серый Суслик. «Порабощать мир? А зачем?»
Каэссар мысленно рассмеялся и подумал:
«Я пошутил».
Некоторое время они ехали навстречу заходящему солнцу. Затем Серый Суслик мыслкнно спросил:
«А стоит ли домой возращаться? Может, лучше где-нибудь в окрестностях день-другой перекантуемся?»
«Стоит», ответил Каэссар. «Думать надо не только о ближайшем будущем, но и на тысячу-другую дней вперед. Мы с тобой сейчас — одна из самых больших научных загадок во всем Барнарде. Объявят в национальный розыск — что делать будем? Сидеть в Оркланде до старости? Я на это не согласен. Серый Суслик должен умереть, причем так, чтобы никто не сомневался, что он реально мертв. Я уже кое-что придумал по этому поводу. Мы такое представление устроим…»
Серый Суслик заглянул в мысли Каэссара и ужаснулся. Каэссар мысленно хихикнул.
«Что, пугает?» спросил он. И тут же ответил сам себе: «Сам вижу, что пугает. Ничего, приучайся мыслить масштабно, в большой политике пригодится. Это тебе не жаб по ручьям гонять и не пучеглазых выслеживать».
«Причем тут большая политика?» спросил Серый Суслик.
Каэссар еще раз хихикнул и ответил:
«Через две тысячи дней мы с тобой станем верховным вождем Барнарда. Может, быстрее. И не надо так удивляться, я уже был однажды верховным вождем, это проще, чем кажется». 5
Когда Питер вернулся в Плохое Место, уже смеркалось. Его сопровождало только три орка, остальные сгинули от эльфийских камней и гранат. Что-либо делать было уже поздно, оставалось только надеяться, что этой ночью эльфы в гости не явятся. Они ведь не знают, что ужасный бластер может сделать только два выстрела, а после этого превратиться в абсолютно бесполезное изделие из металла и пластика. Будь Питер эльфийским вождем, он отложил бы атаку до следующей ночи как минимум. Сначала надо допросить разведчиков, вернувшихся из того перелеска, который Питер спалил час назад. Хорошо бы, чтобы никто из них не вернулся живым, но это сомнительно. Человекообразные имеют обыкновение выходить невредимыми из самых невозможных ситуаций. Тем более, там за лесом ручей был, в воде вполне можно пожар пересидеть или, вообще, перейти ручей вброд и спокойно уйти по другому берегу. Скорее всего, главный эльфийский вождь этой ночью будет слушать доклад уцелевших разведчиков и думать, что делать дальше. Будь Питер эльфийским вождем, он бы направил следующей ночью к Плохому Месту диверсионную группу. То-то они удивятся, что здесь никого нет.
Питер попытался уснуть, но сон упорно не шел. Может, курнуть еще раз? Нет, не стоит искушать судьбу, и так уже много злоупотреблял. А обычный косяк, наоборот, всякий сон отобьет. Сходить в дом, попробовать еще раз к компьютеру подключиться? Но трезвого компьютер к себе не подпустит, а упарываться в одиночку слишком рискованно, передоз словить — только так. Надо, чтобы за упоротым кто-то присматривал, а кому это можно доверить? После смерти Хайрама в экспедиции не осталось никого, кому Питер мог доверять настолько.
Кстати о Хайраме. Питер осмотрел его труп, и то, что он увидел, ему совсем не понравилось. Хайрам был зарезан одним ловким и точным ударом, орк-полукровка никак не может владеть мечом настолько профессионально. Фехтование — не грамота, эту науку самостоятельно не освоить, будь ты хоть трижды гением. Тут тренер нужен. А кто мог быть тренером этого скота? И кто научил его настолько быстро соображать? Питер примерно восстановил картину событий, предшествующих побегу Серого Суслика, получается, полукровка должен был принять правильное решение практически моментально. И какое решение… Даже человеку не сразу придет в голову поднять переполох, чтобы отвлечь от себя внимание. Да какой переполох! Хладнокровно прирезать человека и сразу начать кричать: «Сэру Хайраму плохо! Тащите быстрее лекарство!» — для этого особый цинизм нужен. Сам Питер до такого вряд ли додумался бы. А эта жаба додумалась.
Что он хотел найти в доме? Сам он сказал Топорищу Пополам, что научился управлять компьютером Каэссара, но мог соврать. Еще он говорил Топорищу Пополам, что может сделать его человеком, если войдет в дом… А что, если не врал? В архивных документах Питеру попадалось упоминание, что в древности существовали артефакты, позволявшие не только наносить татуировки, но и сводить их. Может, в доме есть такой артефакт, а его не заметили? Нет, такую вещь не могли не заметить, Хайрам с Шоном там все перерыли. Может, он в подвале хранится? А зачем такую вещь в подвале хранить?
Кстати о подвале. Уже ясно, что пробраться туда не получится, сейчас главная задача — ноги унести. Но эльфы туда заберутся только так, робот-паук их не остановит, их слишком много. А это плохо, если эльфы заберутся в подвал. Кто знает, сколько там артефактов? И какие там артефакты, кроме генератора силового поля? Броневые плиты просто так не ставят, броневая сталь в древние эпохи тоже стоила недевшево. В этом подвале просто обязано быть что-то ценное, причем не только по современным меркам, но и по тогдашним. Что-то очень ценное.
Питер проснулся за час до рассвета. Скомандовал общий подъем, велел сворачивать лагерь, а сам направился в дом Каэссара. В последний раз.
Для начала поднялся на второй этаж и прибрал шлем грез, а заодно блок питания к нему. Возвращаться в лагерь со шлемом в руках было боязно, все время казалось, что вот-вот сзади раздастся шуршание-пощелкивание и страшный робот захрипит нечеловеческим голосом, лишенным интонаций:
— Это нельзя брать. Отдай.
Но боги миловали, до шлема грез роботу не было никакого дела. Наверное, его единственная задача — охранять вход в подвал, а на остальное у него соображалки не хватает. Дай-то боги.
Поначалу Питер хотел забрать из дома Каэссара большие стационарные артефакты, демонтаж которых он запланировал на последний день экспедиции. Но прикинул, сколько времени это потребует, и решил не связываться. К тому же, есть вероятность, что робот не одобрит демонтаж видеокамеры, с помощью которой он обозревает происходящее в доме. Или, например, не понравится ему, что со стены большой телевизор снимают. Во вторую эпоху такие телевизоры очень ценились, Питер об этом в книгах читал. Нет, робота дразнить не стоит, все по-настоящему ценное из дома уже вынесли, выносить остальное — мелочность и крохоборство. Главное сейчас — выбраться из диких приграничных земель, оторваться от эльфийской армии, добраться без приключений до населенных областей Оркланда, а потом и до метрополии, и доставить информацию по назначению. Самая большая ценность любой экспедиции — информация, надо из этого исходить.