Я старался никого не убивать. Если я считал способности кейпа интересными, то я лишал его сознания и похищал. Остальных же я ранил или просто отгонял. Шло время, и через час способными продолжать бой были только с десяток кейпов. Эйдолон и Александрия так и не появились. Наконец, меня вся эта возня окончательно достала, и мой громовой голос опять разнёсся над городом.
— Злодеи Протектората, вы проиграли. Ваше тупое упорство уже стоило жизней тысячам людей, которые погибли под завалами домов. Я всё надеялся, что вы образумитесь, но вы продолжаете упорствовать в своей ереси. А потому, я каждые пять секунд буду убивать одного из вас, пока вы все не покинете город. Время пошло.
Через пять секунд я убил одного из кейпов, «выстрелив» кирпичом с помощью телекинеза. Камень буквально испарил голову моей жертвы. Раненные маски пытались прятаться, но я раз за разом находил их и уничтожал. Через минуту началось отступление, которое ещё через тридцать секунд обратилось в беспорядочное бегство.
Только Легенда остался висеть в воздухе, отказываясь признавать поражение. Он был покрыт кровью, его костюм был разорван в клочья, но он всё продолжал летать и стрелять своими «лучами добра».
— Чего ты добиваешься? — Обратился я персонально к нему.
— Я уничтожу тебя!!!
— За что?
— Ты убиваешь героев.
— Каких героев? Вы злодеи. Это вы уничтожаете население этого города. Это вы заполнили новости на телеканалах потоками лжи. Это вы напали на меня. Вы покрываете преступность, вместо того, чтобы бороться с ней.
— Ты лжёшь!
— Ха-ха-ха-ха. Твоя истерика — это доказательство того, что я прав. Вы агрессоры, лжецы и манипуляторы. Вы злодеи. Вы готовы принести всех людей этого города в жертву, лишь бы не дать им выйти из-под вашей власти. Кровь всех тех, кто погиб сегодня, находится на твоих руках. Они умерли ради вашей прогнившей идеологии, ради чужих интересов, ради прикрытия вашей лжи.
— Замолчи!!!
— Нет, я не буду молчать. На моей стороне правда и справедливость. Даю тебе пять секунд, после чего ты умрёшь.
Легенда растерянно посмотрел на меня, обвёл взглядом поле боя, глянул на трупы своих товарищей, после чего резко ускорился и унёсся вдаль. Его лицо заливали слёзы, а рот кривился в рыданиях. Покидая город, он признал своё поражение. Признал бессмысленность смертей всех, кого он привёл за собой. Думаю, он ещё нескоро оправится от такого психологического шока.
Остаток дня я возился в своей башне тёмного властелина, наполняя её ценными образцами. Требовалось продумать, как и чем кормить заключённых. А пока я лишь озаботился отоплением тюрьмы, чтобы мои пленники не скопытились от банальной простуды. За окном не Май месяц.
Уже вечером я наведался в студию канала ЗБС, где произнёс победную речь о том, что злодеи Протектората были повержены, а их лживые речи разоблачены. На этапе вопросов и ответов меня спросили:
— Как вы считаете, каким будет следующий шаг Протектората и СКП?
— Без понятия. Они уже убедились, что не могут противостоять мне. Всё что им осталось — это натравить на Броктон-Бей Губителя. Или даже всех троих сразу.
— Вы считаете, что за Губителями стоит Протекторат?
— Это вполне вероятно. Сотни масок гибнут каждый год, но основной состав Протектората при этом не меняется. Если уж на то пошло, существует множество способ избавиться от Губителей. Но Протекторат всегда ведёт кейпов на убой. Они на своём «примере» показывают, как правильно убиваться об Губителя. При этом сами они остаются невредимыми, а все те, кто поверил им, умирают. Думаю, это всё не просто так.
— Даже не знаю, что сказать. А о каких способах избавиться от Губителя вы говорите?
— О разных. Когда один из них сюда заявится, я вам продемонстрирую.
После интервью на телевидении, я принялся зачищать город от криминальных элементов. Броктон-Бей был практически в осаде, потому что правительственные войска окружили его и взяли в блокаду. Полиция не справлялась с поддержанием порядка, а всякая шваль повылезала на улицы города, явно считая, что мои предупреждения их не касаются. Пришлось их в этом разубеждать, за одно сканируя сознания людей в поисках ответов на вопросы: Торговали ли вы наркотиками? Грабили ли вы людей? Насиловали ли вы женщин-мужчин-трупы-животных? Если хоть на один вопрос ответ был да, то такой человек тут же расчленялся. Трупы со всего города я собирал в доках, где кремировал, а пепел рассеивал по воздуху.
К полуночи, морально вымотанный, я лёг спать.
Утром я вспомнил о своих обещаниях и начал их исполнять. Для начала, я нашёл дочь Чистоты в приюте и доставил её к ближайшему родственнику — Тео Андерсу, её брату по матери. Как оказалось, Кайзер не пережил битвы с Лунгом. Последующая попытка устроить бардак в городе была уже самодеятельностью масок Империи, оставшихся без руководства.
Следующим шагом я занялся просьбой мэра города и Сплетницы и пошёл искать Выверта. Блокада города сыграла мне на руку, и тот не смог сбежать. Мне понадобилось почти полчаса, чтобы найти его, используя свои способности. Сила ясновидения постоянно давала сбой, но в один прекрасный момент я получил точное местоположение Выверта, куда тут же и отправился. Меня интересовала сила пророка, и я собирался её исследовать.
База Выверта находилась под землёй. Основной вход туда хорошо охранялся, а вот эвакуационный выход всего лишь запирался замками. Но что такое замок для человека, владеющего телекинезом и способного с помощью ясновидения увидеть принцип его работы или любую цифровую комбинацию? Так что я проник в кабинет Выверта, застав его врасплох.
— Добрый день, Выверт. — Поздоровался я ему прямо в ухо, встав за спиной. В комнате были только Выверт и Дина Алкот. Та видела моё появление, но не спешила уведомлять своего пленителя.
— Что? Чёрный Плащ? Как ты попал сюда? — Чуть ли не подпрыгнул злодей.
— Шёл, шёл и пришёл. Что тебя удивляет?
— Но… твоего появления не было в предсказаниях.
— Да говоришь о силе этой девочки? — Я подошёл к ребёнку, имевшему вид узника Бухенвальда, и положил руку ей на голову. Исцеляющая сила пробежалась по ней, очищая от наркотиков, восстанавливая организм и затирая наркотическую зависимость в памяти. — Скажи мне, какова вероятность того, что я нахожусь здесь и сейчас?
— Ноль целых, ноль десятых процента.
Я хитро улыбнулся Выверту своей рисованной улыбкой.
— Какова вероятность того, что я сейчас отломаю кусок вот этого стола?
— Ноль целых, ноль десятых процента.
Я демонстративно подошёл к столу, за которым сидел Выверт, и рукой отломал от него угол. Естественно, сделал я это телекинезом, но выглядело это как сила Бугая.
— Видишь, её сила на меня не действует. Она просто не могла увидеть того, как я появлюсь здесь.
— Чего ты хочешь? — Лоб Выверта покрылся испариной.
— Говорят, что ты можешь управлять судьбами людей. Я хочу проверить, как это работает. Видишь вот этот кубик? — Я жестом фокусника проявил в руке игральную кость, вытащив её из рукава. — Сейчас я брошу его на стол, и если выпадет шестёрка, то я оторву тебе левую руку. Дина, какова вероятность того, что Выверт сейчас лишится руки?
— Шестнадцать целых, шестьдесят шесть сотых процента.
— Видишь? Всё по-честному. Я не буду манипулировать кубиком. Всё решит случай.
Я бросил кубик, и на нём выпала тройка. Выверт дёрнулся, но не смог сдвинуться с места. Мой телекинез держал его на месте лучше любых оков.
— Повезло. Ещё раз. Какова вероятность, Дина?
Девочка улыбнулась садистской ухмылкой и ответила:
— Шестнадцать целых, шестьдесят шесть сотых процента.
На кубике выпала единица. Я буквально почувствовал, как в момент броска что-то произошло с будущим.
— Думаю, стоит увеличить шансы. Теперь я оторву тебе левую ногу, если выпадет чётное число. Каковы его шансы остаться с двумя ногами?
— Пятьдесят процентов ровно. — Ухмылка на лице Дины переросла в оскал голодной акулы.