После отвлечения осман, они снова ринутся на заставу. А пока то, да сё. Нас уже и след простыл.
— То есть вы предлагаете послать несколько рот на верную смерть, и лишить оставшихся в заставе солдат своих офицеров, чтобы у них не было должного управления и организации? Я правильно понял? — Громко произнёс я, встав в дверях кабинета коменданта.
— Опять ты! — скривился Глеб Викторович, а на меня уставились все присутствующие в помещении. — Что ты можешь понимать? Ты даже военного образования не завершил. Тут тебе не саблей махать унтер. Тут тактика и стратегия, а ты её явно не проходил.
— Может и не проходил, — скривился я под суровыми взглядами людей. — Но суть вашей тактики я понял. Собрать около двухсот смертников на бой с пехотой и конницей врага. Пока они будут их убивать, вы покинете заставу, оставив тут простых вояк без руководства, которые должны будут держать заставу чем больше, тем лучше, а когда враг прорвёт оборону, то тут ещё с пятьсот гражданских которые его затормозят. Пока они разгребут сотни трупов и поймут, что вас нет среди мёртвых, настанет утро. Вы будете далеко.
— Каков наглец! — заголосил статский чиновник. — Кто тебя вообще сюда звал. Ты вообще может дезертир и предатель!
— Ну-ну Фёдор Иванович, — слегка задрал подбородок Глеб Викторович, кинув косой взгляд на княжну Александру Романовну, которая пока стояла в стороне в обществе одного гвардейца за своей спиной и молчала, так же как и все, смотря на меня. — Не надо громких обвинений. А вы унтер-офицер должны соблюдать субординацию. Вы же прибыли в расположение Измайловской заставы и должны подчиняться вышестоящему командному составу. Вы же просто-напросто унтер-офицер, не больше ни меньше. Сейчас тут идёт совет старшего офицерского состава. Так что покиньте это место и ждите дальнейших распоряжений, как и все остальные унтеры. Верно, я говорю, капитан?
Слащавый военный закивал головой и произнёс:
— Верно Глеб Викторович. Оражен покинет немедля кабинет и, не мешайте проводить экстренное совещание. У нас каждая минута на счету.
Я сжал зубы, от чего мои желваки натянули кожу, смотря ледяным взглядом на присутствующих людей, которые, скорее всего для себя всё уже решили, и сталось обсудить детали.
— Что вы стоите? Идите. Вы же слышали слова коменданта. — С прищуром посмотрел на меня капитан первого ранга, изрыгая из себя победные слова.
Не говоря ни слова, я скупо кивнул коменданту, после чего развернувшись, вышел из кабинета.
Стоило мне покинуть стены командного здания, как ко мне сразу подошёл Илья и остальные солдаты.
— Григорий Александрович, что там господа нарешали? — С ходу произнёс он.
— Ничего хорошего Илья, — зло сплюнул я. — Ни-че-го хорошего. Думаю, нас первыми пустят под нож.
Илья непонимающе уставился на меня, как и остальные служивые, и в это время первый пушечный снаряд упал в метре от стены заставы.
— Унтер, — раздался за моей спиной голос, пробирающегося сквозь толпу солдат перед входом в здание военного личного полка императора. — Отойдём на пару слов.
Я, как и мои подчинённые уставился на элитного солдата империи, чьё лицо пестрило чуть видными многочисленными царапинами.
— Отойдём. — Спокойно произнёс я, глядя ему в глаза.
После моих слов военный жестом указал следовать за ним, а меньше чем через минуту мы стояли за углом здания, где меня ждала молодая княжна всё ещё не снявшая военный китель.
Девушка стояла в тёмном переулке, и молча, смотрела на меня, пока её охранник не занял своё место за её правым плечом. Мои же солдаты остановились в нерешительности на входе в это место, закрыв собой проход.
— Княжна Александра Романовна, чем обязан? — Нарушил я первый наше молчание.
Александра же наградила меня суровым, и надменным задумчивым взглядом, после чего произнесла:
— Я позвала вас для того, чтобы предложить вам стать частью отряда сопровождения. Я могу это устроить.
От слов надменной девушки княжеских кровей я скривил уголки губ.
— Зачем вам это? Думаю, ваши спутники не оценят такого решения. — Чуть заметно, криво улыбнулся я одним уголком губ.
Моя ухмылка не осталась незамеченной даже в темноте переулка, от чего Александра Романовна только ещё больше придала себе надменный вид, и слегка нахмурила брови.
— Оценят они это или нет, это не ваша забота офицер. Если то, что вы сказали мне у лазарета действительно, правда. То иметь вас в отряде защиты, значит увеличить шанс на благоприятный исход маневра. Да и если судить с ваших слов, то получается, что вы обладаете недюжинной родовой силой, коли смогли с горсткой простых солдат уничтожить полтысячи осман, среди которых как вы сказали, были офицеры, а они ведь тоже могут сокрушать врага родовой силой.
— Вы так это решили назвать, — раздул я ноздри от холодного гнева. — Маневр. Такие манёвры не по мне княжна. Я откажусь и останусь тут со своим взводом. И думаю, ваше окружение отвело мне роль за стеной.
— Григорий Александрович, — протянула Александра, а её голос слегка дрогнул в раздражительной ноте. — Офицер. Вы же понимаете, что вас ждёт в случае отказа? Я даю вам последний шанс на правильное решение. Вы же хотели, как мне сказали титул и привилегии. Это реальная возможность для вас унтер-офицер. Будьте уверены в этом.
Я от слов княжны, которая, скорее всего, была старше меня на каких-то три пять лет, скривился и сплюнул, выказывая неподобающее поведение в обществе аристократов.
— По мне лучше солдатское братство, чем ваши аристократические привилегии. И вы княжна и я, как могут все лицезреть при погонах. Вопросов нет. Вот только таким как я судьба быть на передовой, а вам читать про нас в докладах, сидя в тёплых кабинетах. Предоставленных вашими сердобольными родителями. Так что совершайте свои манёвры, а после примеряйте новые акселя и погоны у зеркала в Петербурге. Ваше присутствие тут грош цена, а не боевая единица. И не надо мне тут предлагать и тыкать титулами. Таким как вы не понять военного положения. У ваших товарищей в глазах ужас от настоящих военных действий . Тут только такие, как мы, проливаем кровь за наше общее знамя, и стоим на страже вашего спокойного сна, а так же красивых акселей на ваших парадных мундирах.
Так что в аду я видел ваши маневры княжна, когда за спинами моих солдат ручьём льются слёзы из детских глаз. Для вас и таких как вы, всё мы тут разменная монета сейчас. Так идите, готовитесь к размену, а мне надо подготовиться для того, чтобы показать кукиш смерти старухе. Разговор окончен. — Развернулся я спиной будто молнией ударенной девушке, чьи глаза были широко открыты и смотрели только на меня, а её губы подрагивали словно желая что-то сказать, но не находили слов.
— Да как ты… Кто дал тебе право…. Хочешь умереть, так помирай. — Послышался, словно жалобный дрожащий голос Александры, который летел уже мне в спину.
Я же развернувшись вполоборота на княжну, произнёс:
— Рано вы меня хороните. Я ещё живой, — после чего повернувшись вновь на бледных солдат, которые стояли в проходе. — Илья бегом к Василию. Готовьте всех лошадей, что мы привели. Вяжите тюки с соломой. Выиграем господам хорошим время для манёвра.
Илья и остальные от моего голоса, подскакивая на месте, рванули на всех парах из переулка, а я, сплюнув горькую, словно яд слюну, отправился под первый удар пушечного ядра об стену заставы к толпе солдат ожидать тех, кто на кого ещё падёт жребий смертников.
Прошёл практически час, за который вражеские артиллеристы пристрелялись и теперь поливали нас ядрами, которые били не только в стены заставы, но и за её приделами снося и проламывая крыши жилых построек. Тем самым готовя плацдарм для наступления пехоты.