Это конечно не осталось незамеченным, от чего гимназистка лукаво мне улыбнулась и, отстраняясь, выразила своё желание после окончания уроков продолжить нашу прогулку.
Я же уклончиво ни сказал не да, ни нет, после чего покинул общество девушек.
Уроки пролетали один за другим, а так как на сегодня у меня были только умственные занятия без уроков связанных с родовым даром и прочим, я решил после окончания учебного дня самостоятельно потренироваться вдали от суетливых гимназистов.
Пока шли уроки и короткие перемены, я наблюдал за людьми, и подмечал, что уже не было той первичной неловкости между парнями и девушками, а также я подмечал огромное количество видимых синяков и ссадин на гимназистах.
К тому же мной были отмечены уже практически сформировавшиеся компании и группы в основном по социальному статусу, либо по принципу силовой основы коллектива в окружении более слабых приспешников.
Когда последний урок кончился, я неспешно покинул учебный класс, и направился на выход.
Уже смеркалось, а лёгкая изморось не располагала для размеренных прогулок по аллеям Николаевской гимназии.
Но стоило мне дойти до центрального здания Гимназии, как меня окликнули со стороны беседок.
Я остановился и, повернувшись на голос, увидел, как ко мне приближалась Мария Павловна в обществе бравого усатого мужчины в сером костюме.
— Григорий Александрович, — улыбаясь, подошла ко мне княжна. — Рада, что не пришлось вас долго искать.
Я поклонился, как подобало этикету.
— Ваша светлость.
— Полно вам Григорий, — словно заигрывая со мной, произнесла с нотками смеха Худалова. — Мы уже отнюдь не посторонние люди. Позвольте вам представить граф Бланский Олег Аркадьевич.
— Рад знакомству граф. — Учтиво кивнул я Олегу Аркадьевичу.
— А это Оражен Григорий Александрович. Я вам сегодня про него рассказывала, — обратилась к своему спутнику Худалова.
Мимо нас прошла компания девушек, в рядах которой оказались и мои недавние знакомые.
Гимназистки украдкой кидали на нас удивлённые взгляды, слегка замедляясь, идя по своим делам.
— Наслышан о вас юноша от Марии Павловны, — улыбнулся мне граф. — Признаться давно я не слышал столь лестной похвалы о ком-то из уст княжны.
Я придал своему лицу лёгкое смущение, смотря на своих собеседников, а княжна произнесла:
— Григорий. Я искала вас по такому вопросу. Вы ещё не в курсе. Но вскоре в гимназию придёт распоряжение о канцелярской практике. А вместе с ней и комиссия, которая должна решить, кого и куда из гимназистов причислить. За разговором с навестившим меня Олегом Аркадьевичем, который также член этой самой комиссии, об этом грядущем событии, я упомянула вас, и граф любезно предложил устроить вам распределение в полицейскую канцелярию в Петербурге. Я думаю это замечательное начало карьеры. Что вы на это скажете Григорий?
Я посмотрел сначала на бравого мужчину, который с интересом смотрел на меня, а мотом и на княжну, припоминая старую аксиому бизнеса — связи решают всё.
— О таком и мечтать не мог, — улыбнулся я скромно, дворянам. — Если всё зависит от моего решения, то я согласен.
Глава 13 Отзвуки вальса под шум боя.
Первые дни декабря обрушились на Николаевскую гимназию порывистым ветром и обильными снегопадами.
Конечно, гимназистам уже давно выдали тёплую одежду, но даже она не спасала от скрипучих морозов, подкравшихся к первым числам зимнего месяца. От чего учащиеся в этом заведении всё меньше времени проводили на улице, и всё больше облюбовывали холлы и коридоры учебных строений.
После предложения княжны Худаловой о практики в полицейской канцелярии, пролетел незаметно октябрь, и словно миг расплылся ноябрь.
Всё это время я тренировался и учился, а так же постигал свалившиеся на меня дополнительные внеклассные занятия.
Как и говорила Мария Павловна, через сутки после нашего вечернего разговора, в гимназию приехала комиссия из Петербурга, и с её появлением в учебном заведении развернулась нешуточная работа.
Комиссары на второй день развернули в стенах гимназии свой мини штаб, и приступили к изучению дел гимназистов.
Вместе с этим уже на третьи сутки учащихся начали вызывать, на так сказать собеседования, после которых у гимназистов могло прибавиться внеклассных занятий.
Я же удостоился сразу нескольких дополнительных занятий.
Во-первых, теперь я должен был посещать уроки по фехтованию саблей, в общей сформированной группе из таких же гимназистов первого старшего года обучения.
Во-вторых, меня засунули на занятия по уголовному и административному праву, которые также были сформированы комиссарами. Вот только на эти занятия уже сгоняли гимназистов со всех годов обучения, что было, по меньшей мере, странно.
Ну и в-третьих, не пойми почему, мне пришлось окунуться в изучении придворного этикета.
Когда мне об этом сообщил граф Бланский, я удивился, а княжна Худалова любезно предложила свои услуги, в оказании данного образовательного процесса.
Как тогда сказал Олег Аркадьевич, в Петербурге работа дознавателя и даже констебля требует познания норм этикета. Ведь зачастую приходится иметь дело с высокопоставленными лицами столицы, а там одно неверное слово может перечеркнуть карьеру любого молодого дарования.
Так как занятия по этикету, не были официально затребованы комиссарами, и групп для изучения этого никто делать не собирался, проблему Мария Павловна и граф Бланский, решили радикально и просто.
С восьми вечера в течение часа или двух, я буду постигать это под руководством княжны в отведённом ей здании. То есть в женском общежитии.
У меня и так в гимназии дела с коммуникацией были не сахар, а после того как прознали, что я каждый день буду ходить в женскую общагу, да ещё на ночь глядя, всё стало вообще хренова.
Конечно, меня и раньше считали заумным выскочкой, водящим дружбу с дворянами, а также зазнавшимся от этого уродом, на которого все девушки смотрят как на кусок мяса, который надо урвать.
А после этой такой новости, я и вовсе стал сродни врагу рода человеческого, но только мужского пола.
Однако, из-за того, что я уже прочно стоял ногами за чертой серого круга родового дара, и слухам, что я уже освоил базу стихийного круга, и в придачу, что все кто со мной дрался, огребли по полной, привели к тому, что прямых столкновений не было. Однако злые взгляды, в которых так и читалось моё уничтожение, теперь сопровождали меня постоянно, как в принципе и девушки, которые словно на вешалке пытались висеть на мне, где бы я теперь не находился.
Но как говорится, нет худа без добра.
Вместе с занятиями по дворянскому этикету в женском общежитии, где на меня уже вначале ноября девушки стали устраивать чуть ли засады, мне с барского плеча, а точнее с княжеского, свалился тренировочный зал при общежитии.
Мария Павловна, за одним из разговоров со мной о негласных уроках по фехтованию и родовому дару, в котором я сказал, что из-за общего плана, нацеленного на всю собранную ученическую аудиторию, теряется индивидуальный прогресс в угоду ровного среднего показателя группы, предложила мне зал, если мне не хватает тренировок.
Я от такого подарка не мог отказаться, ведь на тот момент уже наступали холода, и на улице, особенно поздними вечерами больно-то не потренируешься.
Да и была ещё она причина моего согласия. Ещё в библиотеки Негиной, я расшифровывая тайные знания Остроговых, поднял целый пласт знаний про родовые техники связанные с оружием.
Так как на тот момент, у меня не было возможности изучать фехтование в полном объеме, да и времени на это всё не было, я просто запечатлел эти знания, и убрал на задворки памяти до поры до времени.
И вот теперь, когда я как несколько сотен гимназистов машу после основных уроков саблей, изучая техники фехтования серого круга родового дара. Эти знания вновь стали напоминать о себе.
А тут такая удача. Мне дают возможность тренироваться вдали от посторонних глаз.
Однако, всё что происходило эти практически два месяца в Николаевской гимназии, меня наталкивало на странные мысли.