— Но меня же ты тренируешь, — улыбнулась мне Лена, туго затягивая подобием резинки пышный хвост. — Ты вот точно, не проиграл бы ему. А я твоя верная ученица. Я как на праздники поеду домой попрошу отца дать мне доступ к родовым техникам. С ними я точно не должна проиграть какому-то простолюдину. У него же нет родовых техник. Вот он и может только то, что саблей да кулаками махать.
— Этими кулаками как ты помнишь, он победил князя, который имел доступ к родовым техникам своей семьи, — склонил я голову набок. — Приподнимая и раздувая свой статус, а также рассчитывая только на техники, которых не знают другие, ты встаёшь на зыбкую дорогу Лен.
Глеб Семенович также был на этой дороге, и трясина уверенности и самонадеянности затянула его, не дав и шанса на победу. Каков бы не был враг, никогда не превозноси себя над ним. Даже пройдя тяжелые тренировки и получив силу большую, чем у других, помни. Твой враг мог пройти куда более суровое обучение, а его жизненный путь мог отпечатать на его душе куда больше практических знаний, чем путь пройденный тобой.
Елена поджала губы, осмысливая мои слова, а уже через полуминутной паузы, произнесла:
— Да все только и говорят, что этому Оражену повезло. Он только и делал, что бегал от князя как трус. Может он и умеет чего-то. Да только весь его жизненный путь это подлость и лицемерие. А я учусь у тебя. Я тоже теперь умею драться кулаками. Со мной этот фокус не пройдёт. Когда у меня будет возможность бросить ему вызов, он не устоит, и ему придётся уползти в ту канаву, из которой он вылез, и больше не показываться там, где ему не рады.
Я качнулся на носках и отвел взгляд в небо от прямо светящейся уверенностью в грядущей победе надо мной Елены.
— Знаешь Лен, — произнёс я, смотря в хмурые тёмные небеса, подставляя лицо снежинкам. — Поскольку ты моя ученица, я преподам тебе ещё один урок на сегодня, поскольку ты целенаправленно хочешь встать на путь бойца, и жаждешь сражений.
— Здорово! — сразу словно позабыла о разговоре, который только отзвучал над поляной. — Что за урок?
— Поединок, — перевёл я вновь взгляд на аристократку. — Только сейчас разрешено всё. Любые приёмы и удары. Не сдерживайся в своих движениях. И покажи мне всё, чему я тебя научил.
Елена улыбнулась мне хищной улыбкой, и приняла сразу базовую наступательную стойку из каратэ.
— Прямо, разрешено всё? — Словно с нотками нетерпения в голосе протянула она.
— Да, — улыбнулся я ей слегка грустной улыбкой. — Приступим.
Лена после моих слов сразу рванула в бой, а через секунду мы уже сошлись в поединке.
Девушка действительно была сродни гению, ведь за столь короткий срок смогла освоить техники, которые в моём прошлом мире изучали первые пару лет обучения.
Я перемещался вместе с Еленой по поляне и отражал атаку за атакой, но сам пока только изредка атаковал её, нанося лёгкие ответные удары, которые было легко отбить.
Когда ритм поединка полностью определился, а Лена ощутила себя в нём словно рыба в воде, я резко изменил рисунок происходящего.
Скорость моих движений даже замедлилась, вот только Лена словно сжалась и стала сразу допускать ошибку за ошибкой, а я, разжав кулаки, стал наносить касательные движения пальцами и ладонями по телу девушки.
При этом мой взгляд стал холодным и словно безжизненным, а Лена уже не атаковала, а старалась защититься, словно сжимаясь от страха под навязанным мной рисунком боя.
Лена старалась, как могла, отбивая мои касательные удары, однако уже через полминуты, я отбив очередной сумбурный удар наотмашь, завел ногу за ноги девушки и лёгким толчком в грудь повалил её на землю.
— Закончили. — Навис я над приподнявшейся на локтях блондинкой.
— Что это было? Почему так вышло? — Непонимающе, растерянно смотрела мне в лицо Лена, даже не пытаясь встать с земли.
— Это был не поединок, а настоящий бой, и твой урок Елен, — присел я на корточки перед распластавшейся на земле девушкой. — Запомни одну вещь Лен. Люди, которые сражаются, и идут по этому пути есть двух видов. Первые это как ты сейчас. Удары таких людей рождены для удара и не более того. Я много раз открывал тебе горло и пах, и много других мест. Но у тебя как у бойца, — задумался я над своими мыслями. — Назовем таких, к примеру, бойцами пути спорта. И в мыслях не было нанести мне туда удар. Потому что смысл боя таких людей это просто победить соперника. Выиграть его как в игре. Понимаешь.
А вторые, вставшие на путь боя, познавшие настоящую суть боевого искусства, не упустили бы такой шанс. Ведь они тренируются для боя, и только для него. Их удары не для потешных боёв, или показухи, а для сокрушения врага и возможно даже для его убийства.
Их удары рождены, дабы изувечить и сломать тело. Они несут разрушение.
Даже если человек не желает тебя убить по-настоящему, его удары будут куда ужасающей, чем у первых. Ведьони нацелены на уничтожение, и поражение жизненно важных органов, а не как у тебя на нанесение и обозначение удара с минимальным уроном, как сломанный нос, или пара синяков и гематом, да вывих конечности.
Пока ты не испытала чувство страха, рождённое моим намерением сокрушить тебя в бою, твой бой был хорош. Но стоило мне из обычного боя перейти в сражение, как твоё нутро сжалось, а техника посыпалась. Виной тому не поддающейся контролю животный страх, который ты даже можешь не осознавать и тем более контролировать пока.
Ведь это уже не понарошку для отработки ударов. Поэтому иногда даже сильные бойцы, сражающиеся ради спортивных поединков, ничего не могут сделать более слабым, но готовым искалечить и даже убить их людям, которые и драться то толком не могут. Реальный бой не их территория.
Тебе ещё много надо постичь. Я уже говорил тебе, что ты в начале своего пути. Елен не совершай ошибки, как многие до тебя. Излишняя самоуверенность до добра не доводит. Подумай над этим в праздники. — Протянул я руку девушке, и когда она взялась за неё, встал на ноги и поднял за собой и её.
— Гриш, — понуро и насуплено с надутыми губами протянула Елена. — Я хочу, чтобы это была и моя территория.
Я не сдержался от такого вида Лены, и весело хмыкнул.
— Ты неисправима. Молодая девушка, а упрямая как баран.
— Я рада, что ты заметил, что я все-таки девушка, — снова улыбнулась мне задорной улыбкой Елена, распуская белёсую копну волос, словно и не было секунду назад суровой обиженной надутой мордашки. — Но вопрос остаётся открытым. Научишь?
Я обречённо выдохнул и произнёс:
— Тебе не говорили, что дай тебе палец. Ты руку по локоть откусишь. Ох, и не завидую я тому, кто тебя под венец поведёт. Ладно. После праздников, что ни будь, придумаем. Пошли отсюда, а то запозднились мы с тобой тут.
— Спасибо, — радостно крутанулась вокруг своей оси передо мной Лена задевая меня слегка своими волосами, и мы неспешно пошли с поляны, расходясь через минуту в разные стороны.
Первый день осенних гуляний пришёлся на лёгкий морозец. Ближе к вечеру я был уже в Петербурге, а на улице падал лёгкий снежок.
Я ехал в экипаже на отшиб Петербурга. Туда где обитали многие титулованные особы, которые по ряду причин потеряли свои состояния и вес в обществе, а напротив меня сидела Мария и Филимон.
Мои догадки по поводу взятых под контроль несостоявшихся наёмных убийц были верны, и подтвердилась практически на сто процентов.
Все эти люди были незаконнорожденными детьми аристократов из разных уголков империи. У каждого из них была своя судьба, которая привела их на этот путь. Однако у всех у них было и общее.
Унижение в обществе. Учёба в гимназиях по царскому контракту, которую многие из них так и не окончили. Кого-то пытались использовать их родители, считая их чем-то сродни расходного материала.
Например, Мария была дочерью графа. Молодая черноволосая девушка, которой сейчас было двадцать три года, в возрасте семнадцати лет чуть не была продана польскому аристократу в знак заключения торгового союза.
А рыжеволосой Филимон который был младше Марии на два года по приказу своего отца барона из Сибири должен был помешать браку между семьями его конкурентов, путём изнасилования его семнадцатилетней дочери. Парень отказывался от такого, и дабы он выполнил свою миссию, его даже пытали. После одной из таких пыток Филимон и подался в бега.