Не сказать, что это был удар ниже пояса. Иван дураком не был и сам понимал, что карьера олимпийского чемпиона ему не светит. Повздыхал, поговорил с родными и официально завершил выступления. Конечно, пока учился в школе. В университете наоборот навыступался до одури, но это уже совсем другая история. А пока юный атлет заместил половину тренировок гимнастики рукопашным боем.
В школьный подвал, отведённый под секцию, Иван ходил пару раз в неделю. Занятия вёл молчаливый мужик, отставной офицер неназываемых войск, Иван Петрович. Это был среднего роста и среднего телосложения человек, на которого пройдёшь по улице — даже внимания не обратишь. Однако имелись большие сомнения в том, что огромный и страшный тренер по дзюдо, руководитель секции местного ДЮСШ, смог бы его победить. Да, у молодых и задиристых парней дзюдоистов было противоположное мнение, но кто их будет слушать! На первой тренировке Петрович не корчил страшных рож, не принимал эффектных стоек, а просто подходил, делал какие-то простые движения, и соперник либо падал, либо тряс больной конечностью, либо корчился от боли в захвате. Это настолько поразило Ивана, что он без сомнений записался на секцию.
У него с тёзкой как-то сразу сложились хорошие отношения. Возможно потому, что молодой ученик, как и учитель, любил бой с использованием подручных предметов. Палка, камень, карандаш, ключи от дома, портфель, куртка — всё могло стать оружием, способным доставить большие неприятности противнику, а иногда и очень серьёзные травмы. Если надо, то не совместимые с жизнью. Конечно, таким ужасам тренер не учил. Но на полном серьёзе предупреждал и показывал, что нельзя делать, чтобы не прикончить напавшего дурака. Умному — достаточно.
Молодой боец обожал бой на палках. Ему казалось, что это простое оружие, которое никто не воспринимает всерьёз, с запасом кроет любые другие варианты, не будучи запрещённым. Петрович разделял это мнение и показал много приёмов и связок работы с одиночной и парной палкой. Сколько часов провёл парень, избивая манекен, сколько пота пролил — не сосчитать. Особенно он ценил редкие бои со своим мастером. В его умелых руках две простые палочки порхали как мотыльки, хотя и через защиту, но всё равно больно отбивая руки, ноги и голову ученика, парадоксально вызывая у того восторг от молниеносного проигрыша. Иван всем сердцем желал хотя бы приблизиться к мастерству наставника и к окончанию школы достиг некоторых успехов.
Банда оборванцев приблизилась. Мелкие бестолково теснились за спиной долговязого и корчили страшные рожи, скаля щербатые жёлтые зубы. Альфа подошёл и потыкал дубинкой в район груди Ивану, что-то эмоционально продекламировав. Без сомнения, он увидел, что артефакт на шее у нашего героя — это ценная вещь и изъявил желание получить его в безвозмездное пользование.
«Вжух-вжух», — пропел воздух, разрезаемый резкими взмахами тонкой палки, и диспозиция резко изменилась. Длинный парень теперь сидел на заднице, потрясая отбитой кистью, второй рукой держа пульсирующее от боли ухо и громко верещал. Его мелкие соратники отскочили на пару шагов и потрясённо пялились на происходящее, а наш боец шагнул вперёд, подобрал выпавшую из бандитских рук дубинку, повращал ею, проверяя баланс и приноравливаясь к весу. Поняв, что орудие вполне пригодно к эксплуатации, он подступил к поверженному сопернику, нависнув над ним, словно слон над моськой.
Ещё недавно бывший таким бойким оборванец перестал блажить, весь съёжился и в страхе прикрыв голову руками начал что-то быстро-быстро говорить. Как это было не печально, но язык попаданцу оказался не понятен, хотя и очень сильно походил на какой-то славянский. Что-то очень знакомое, но за гранью понимая. Увы, классического рояля многих попаданцев со знанием языка аборигенов Ивану не перепало. Долго предаваться унынию парень не стал. Он махнул дубинкой в сторону стоявших в ступоре подельников поверженного гопстопера и грозно рыкнул. Те дружно бросили в пыль своё оружие и низко поклонились, демонстрируя покорность. В отсутствие заводилы бойцовский дух бандитов оказался ниже плинтуса.
Такая лёгкая победа обескуражила победителя, но он постарался не показать это внешне, взмахнул рукой в сторону строений и приказал: «Пошли!» Клиенты оказались толи непонятливыми, толи ещё не отошли от шока, поэтому пришлось простимулировать сидевшего пинком. Понурым шагом оборванцы двинулись по дороге, а наш триумфатор, подобрав отвратный ножик и верёвку, последовал за ними. Ивану показалось, что пленники выбрали какую-то боковую дорожку, то есть не пошли прямо к домам. Поправлять не стал, решив, что местным путь известен лучше.
Конвоирование продлилось не долго, минут пятнадцать, и закончилось на небольшой полянке, по краям которой расположилось несколько шалашей, коряво сложенных из каких-то отбросов. Посередине, вокруг костерка, на овальных каменюках восседало ещё семеро оборванцев. Увидев явление своих товарищей в компании неизвестного бугая из стриптиз-шоу, все вскочили на ноги. Случился один из вариантов развития событий, который уже обдумывал на ходу Иван. Поверженные бандиты привели своего захватчика в свой лагерь. Это была ключевая точка. Теперь, либо они всей толпой бросятся на обидчика прямо сейчас, либо покорятся, но позднее попытаются подгадать момент, когда он отвлечётся. В то, что они немедленно провозгласят его королём свалки и окрестностей, почему-то, не верилось.
Побитый оборванец, опасливо косясь на победителя, подбежал к сутулому мужичку, который выглядел постарше остальных, бухнулся на колени и жалобным голосом принялся докладывать ситуацию. Потрясённый Иван как-то внезапно понял, что с долговязым всё не очень хорошо. Дебилинка в глазах и поведение взрослого ребёнка ясно показывают, что парень-то инвалид детства. Вскоре на полянке воцарилась напряженная тишина. Противные стороны пялились друг на друга, мучительно соображая, что теперь делать.
Первый ход сделал Иван. Широким и плавным движением он бросил к ногам старшего трофейный нож и верёвку, оставив себе понравившуюся дубинку. Главарь проводил внимательным взглядом полёт вещей, кивнул добру молодцу головой и сделал приглашающий жест, указав на камень возле костра.
Грязный Гон, профессиональный нищий, с переменным успехом ведущий свои дела на паперти возле храма Святой Повелительницы Ветра, сидел возле костерка и отдыхал от трудов в компании своих верных вассалов-мальчишек, которых он уже много лет подбирал на улице и обучал нелёгкому труду попрошаек. Инвалиды и сироты, без должного внимания они быстро гибли в этом жестоком мире, поэтому Гон не без оснований считал себя спасителем и наставником. Да, святым он не был. Жизнь на улице, иногда, заставляет совершать плохие дела, но каждый выживает как может.
Закончилась вечерняя молитва, народ схлынул, оставив мелочь в не знавших мыла ладошках попрошаек. Грязный Гон увёл свою бригаду на свалку, где у них была оборудована мини-база. Надо было перекусить и отдохнуть, чтобы к утренней молитве снова быть на рабочем месте. Едва они пришли, как в глубине свалки что-то ухнуло, треснуло и хлопнуло. Начальник должен был выяснить что происходит, поэтому послал троих учеников на разведку. Прошло достаточно времени, чтобы добежать до самой речки Игривки и вернуться, а этих болванов всё не было. Уже небесная странница Санна устремилась в свои чертоги. Пройдёт совсем немного времени, и тьма спустится над городом, а их всё нет. Раздумья о том, чтобы отправить на поиски следующую тройку, были прерваны возвращением потерявшихся, да ещё каким!
Троица вернулась не одна, а в компании здоровенного, странно одетого мужика. Явно не по размеру дырявая рубашка едва поместилась на могучей груди, оставив открытым живот с кубиками пресса. Вместо штанов на бёдра намотана какая-то тряпка, подвязанная дрянной верёвкой. Сам чистый, разве что мускулистые ноги почти по колено испачканы в пыли. На голове волосы растрёпанные, но видно, что из них хотели сделать причёску. Лицо благородное, чисто выбритое, зубы белоснежные. Таких людей можно было увидеть в церкви по большим праздникам, богато одетых, увешанных отменным оружием, выходящих из больших, дорогущих карет, либо в центре города, возле ратуши или гильдии магов. В любом случае, такому ухоженному господину место на Королевской горе, а не на южной свалке.