Внутри небольшого зала, частью которого было и пространство входной «башни», всё выглядело довольно просто: крашенные белой водоэмульсионной краской стены имитировали побелку, а ряд толстых брусьев-колонн из морёного дерева, подпирающих потолок, гармонировал с массивными деревянными столами и тяжеловесными стульями с высокими спинками. Над имитацией камина, по краям которого в специальных стойках торчали сработанные под старину алебарды, неизвестный художник достаточно профессионально изобразил в виде фрески какую-то средневековую батальную сцену. Ещё одну стену занимала фреска со сценой сельской пасторали на фоне замка, напоминающего своим очертанием само здание ресторана.
Кроме общего зала, в заведении имелось несколько отдельных кабинетов, мимо которых вёл коридор к «местам общего пользования», но все кабинеты на момент нашего появления были уже заняты. И мы с Наташей уселись за небольшим столиком в углу, неподалёку от входа, чтобы трио гитаристов, исполнявших испанскую и латиноамериканскую музыку, не глушило наши разговоры, а мелькавшие на плазменной панели, висящей над стойкой, кадры корриды не привлекали взгляда.
С кружевными жабо и узкими камзолами для персонала хозяева заведения перебарщивать не стали, но от публики он отличался «цивильной» одеждой классического сочетания цветов: белый верх, чёрный низ.
Меню также соответствовало названию ресторана, имея несколько разделов: испанская кухня, мексиканская, аргентинская, кубинская. Мексиканскую мы с Наташей сразу отмели, как неумеренно, на наш вкус, острую. А от аргентинского стейка я отказаться не смог.
— Вам какой? Говяжий, из антилопы или рогача? — уточнил официант.
Подумав, я выбрал мясо антилопы, менее жёсткое, чем говядина и рогач. Жену очень заинтересовало блюдо с названием «мясо по-мадридски», при описании которого официант, худощавый черноволосый мужчина примерно моего возраста, блаженно закатил глаза. Названия выбранных нами салатов из сочетания местных и староземельских трав и овощей я не запомнил. Имелся и неплохой выбор испанских вин местного производства, а также испанских, аргентинских и чилийских из-за ленточки. Причём, цены на местную и староземельскую выпивку (включая текилу, которая, на мой вкус, ничем не лучше плохонького самогона) отличались раза в три. Не из жлобства, а ради интереса мы заказали бутылочку местного: никакого ГАИ на Новой Земле не существовало, и количество выпитого перед тем, как усесться за руль, ограничивалось благоразумием водителя. Ну, а поскольку я никогда (если не считать моего единственного в жизни запоя) не злоупотреблял спиртным, бокал, другой вина под качественную мясную закуску, что я сумею выпить, явно не выключит мне мозги.
Мы был новенькими в здешнем обществе, поэтому никто к нашему столику не подходил, хотя брожения отдельных людей от столика к столику наблюдалось. Но всё происходило в благопристойной обстановке. Лишь однажды мы напряглись, когда в ресторан ворвалась компания мужчин с ярко выраженной латиноамериканской внешностью: смуглых, с зачёсанными назад набриолиненными волосами, одетых в яркие гавайские рубахи, в массивных часах с золотым корпусом, поблёскивающим камнями, и с тяжёлыми золотыми цепями на шее, оттягиваемыми массивными католическими крестами с распятием. Многие сидящие за столиками повскакивали с мест, а гитаристы на эстраде, не прерывая исполнения, чинно наклонили головы в приветствии.
— Это очень большой человек из Нью-Рино! — восхищённо пояснил официант, менявший нам блюда, когда компания, не задерживаясь в зале, проследовала в коридорчик, ведущий в кабинеты. — Он непременно бывает у нас, когда посещает Порто-Франко. В Нью-Рино он контролирует значительную часть шоу-бизнеса и игрового бизнеса.
О том, что Нью-Рино, самый большой город Новой Земли, является вместилищем порока, мы уже слышали. А теперь, похоже, удостоились лицезрения одного из руководителей тамошних криминальных кланов. Впрочем, по своему опыту я знал, что криминальные авторитеты, в отличие от своих шестёрок, ведут себя на публике чинно. Так что беспокоиться о возможности влипнуть в неприятную разборку нам не стоило.
Повар заведения действительно оказался на высоте. Наташа даже наплевала на приличия и, промакивая кусочки хлеба в белом соусе, подававшемся к мясу, отчистила от него свою тарелку. Чудесной оказалась и моя отбивная. Поэтому мы выходили из ресторана в прекраснейшем расположении духа.
Супруга уже уселась в машину, пока я протирал фары «Дефендера», покрывшиеся за день слоем пыли. И поэтому раздавшиеся за углом выстрелы, сменившиеся быстрым топотом, прозвучали диссонансом. Мимо нас неслись... наши старые знакомые, Олесь с Олегом, за которыми кто-то гнался.
— Быстро на заднее сиденье и ложитесь! — скомандовал я, и парни, едва не опешившие от нашей встречи, метнулись в машину.
Выскочившая из-за угла компания с каким-то короткостволом в руках чуть тормознулась, один из неё двинулся в мою сторону, и я, не прерывая возни с фарами, махнул рукой:
— Туда побежали!
— Тенкс! — кивнул он, и что-то крикнул по-своему остальным.
Через десять секунд преследователи умчались в указанном мной направлении, а я сел в машину и завёл её.
— Ну, рассказывайте, герои, за что вам сегодня слава!
— Да хватит подкалывать, Колян! — послышался голос Олега. — Еле, блин, ноги унесли от этих грёбанных румынов!
— А чего они на вас взъелись? — спросил я, выруливая со стоянки перед «Мадридом».
— Ну, помнишь Зинку, что ехала с Базы с этим, на табуретке с колёсами?
— На чём?
— Да на «Луазе» этом задрипанном!
— Помню.
Я остановился, выехав на Главную улицу.
— Мы её тут у румын встретили, языками зацепились, винишка с ней выпили. Ну и, уболтали, как положено. По разику. А когда от неё выходили, нас эти романешты прессовать начали: мол, платите. Сашка им говорит, что у нас всё по обоюдному согласию. Она же действительно сама дала! Даже презики научила правильно надевать!
Наталья от хохота просто легла на переднюю панель.
— Да чё ты ржёшь?! — возмутился Олег. — Ну, вот. Те упёрлись. В общем, набили мы им морды и слиняли.
— Ага. А сегодня, как нас увидели, они сразу за перья и пушки похватались. И как ведь, суки, узнали? Ведь что в тот раз, что сегодня, темно было. Да и одеты мы были по-другому... — возмущённо добавил Олесь.
— Да тебя с твоим чубом только слепой не узнает! — снова захохотала справа от меня Наташа.
— Ясно всё с вами, — тоже посмеялся я. — Куда вас подбросить, чтобы вас эти румыны по дороге не перестреляли за то, что вы их путану бесплатно трахнули? И вообще, чем занимаетесь, какие планы на будущее?
— Какую путану? — удивились пацаны.
— Вы что же, песню никогда не слышали? «Путана, путана, путана. Ночная бабочка, ну кто же виноват?» — фальшиво, из-за едва сдерживаемого смеха, пропел я.
— Ой, бля-а-а-а! А мы-то думали, что она просто у румын каморку снимает! — схватился за голову Олег, и мы с женой опять рухнули от хохота.
Проржавшись, я всё-таки уточнил, куда доставить этих горе-любовников, и по дороге они рассказали, что из-за ремонта машины решили остаться в Порто-Франко на мокрый сезон. И, чтобы было на какие средства существовать всё это время, устроились вышибалами в какой-то бар.
— А заодно и людей подберём, которые с нами по весне двинут Украинскую Самостийную Соборную Державу строить! Только, блин, что же нам делать, чтобы эти румыны от нас отстали? — снова поделился своей головной болью Олесь.
— Чуб свой сбрей! И усы. Всё равно они у тебя, как мышиные хвостики, — опять хихикнула Наталья.
— Ага! Ты ещё, Наташка, скажи, чтобы я пейсы отрастил! Это вам, москалям, всё равно, как ходить, а для нас, украинцев, оселедец и запорожские усы — гордость настоящего козака!