Одним из самых интересных литературно-поэтических опытов в фантастике стали знаменитые сонеты Цурэна («Трудно быть богом», 1964), представленные только первыми строчками и благодаря этому позволившие поклонникам творчества Стругацких возможность досочинять эти сонеты за автора (авторов).
Остальные фантасты по прежнему продолжали радовать читателя «песнями на собственные слова», когда удачными, когда не очень — например, про «Тау КИту» (так в тексте) из романа «Глоток Солнца» (1967) Евгения Велтистова («Тау КИта — сестра золотая моя!/ Что ты смотришь загадочно, словно маня?/ Я готов переплыть океан пустоты,/ и коснуться огня, и сказать — это ты?»). Автор простодушно принял греческую титулатуру звезды «Тау» из созвездия Кита за двойное имя собственное.
Надо сказать, традиция эта, в отличие от цитирования стихов «известных», прочно держится до сих пор (скорее всего, по неистребимости авторского тщеславия). Таким образом в свет выходят стихи (вернее, бард- и рок-тексты), которые сами по себе вряд ли оказались бы жизнеспособны («плохие» стихи по определению Стругацких).
Среди известных фантастов есть и известные поэты — от Геннадия Прашкевича до Евгения Лукина. Кстати, именно такие «двойные звезды» прекрасно знают цену поэтическому слову и используют стихотворные вставки весьма аккуратно. Блистательный Вадим Шефнер, например, будучи автором нескольких сборников «высоких» романтических стихов, в фантастических повестях предпочитал, скорее, занижать, чем повышать градус пафоса — вспомним, например, говорящую стихами поэтическую супружескую чету в «Круглой тайне» (1977). Повести Шефнера лиричны и пародийны одновременно — понятно, что они требуют соответствующего «звукового» сопровождения.
Есть, впрочем, примеры весьма удачной игры и на «романтическом поле» — баллады Михаила Анчарова прекрасно смотрелись в его фантастических новеллах. «Мужики, ищите Аэлиту!/ Видишь, парень, кактусы в цвету?/ Золотую песню расстели ты,/ поджидая дома красоту» («Сода-Солнце», 1968). Герой Анчарова, Гошка, благушинский атаман, пел про Аэлиту — и здорово пел!
Революционный прорыв поэтических текстов в фантастические романы случился в середине 50-х годов ХХ века, когда Дж. Р.Р. Толкиен выпустил свою знаменитую трилогию. Именно тогда (а у нас — гораздо позже, после первой публикации «Хранителей» на русском языке) поэзия в фантастической литературе расцвела новыми красками: стихи уже не просто создавали «настроение», а обеспечивали культурный «бэкграунд», без которого основной текст оказался бы беднее. Сам Толкиен оказался прекрасным поэтом и еще более блестящим стилизатором. Его баллады о Берене и Лютиэнь, погребальный плач по Боромиру и (главное) зловещее заклинание Кольца Всевластья («…а одно — Всесильное — властелину Мордора…) в переводах А. Кистяковского и, позже, И. Гриншпун произвели такое оглушительное впечатление на отечественных «фэнтезюшников», что с тех пор без поэтических стилизаций у нас обходился мало какой эпос «меча и магии».
Расцвет нашей фэнтези (и поэзии вместе с ней) пришелся на 90-е годы, так что любой поклонник фантастики может сам судить об успехах наших литераторов на этом поприще. Пожалуй, наиболее активно и разнообразно в этом направлении работают фантасты «харьковской школы» — Г.Л. Олди и Андрей Валентинов. Их романы, основанные на самых разных этно-мифологических пластах иллюстрируются соответствующими поэтическими стилизациями в духе и стиле эпохи: например, греческими гекзаметрами («Одиссей, сын Лаэрта»), или испанскими балладами («Ола»).
Увы, Дж. Р.Р. Толкиен породил не только последователей, но и эпигонов, а с ними — чудовищные массивы текстов, продуцируемые несчитаным количеством галадриэлей, гэндальфов и туринов турамбаров. Да простит меня это высокое собрание (скорее всего, не простит!) но большая часть произведенных ими душераздирающих текстов является даже не вторичной (литературная переработка мифа), а третичной продукцией (литературная переработка литературной переработки мифа). Книги ролевиков, каковых (книг) становится все больше, волей-неволей несут на себе отпечаток неких «правил игры» — и уснащение текста самодельными стихами входит в эти правила.