Коллектив авторов
Журнал «Фантастика и Детективы» № 5 (17) 2014
Душа в душу
Денис Овсянник
Денис Овсянник
1 февраля 1981 г.
Валдай уныло изучал свежие списки, скользя взглядом по белым строкам на черной бумаге и лишь изредка цепляясь за отдельные имена и профессии.
В послеобеденное время коллектором овладевала благостная тишина, которой Валдай наслаждался с упоением. Грохот торопливых шагов по коридору второго этажа нарушил покой. Такого не случалось за всю его службу.
Помощник Валдая Мирон чуть ли не кубарем скатился по ступенькам и кинулся к стойке. На лице — неописуемый ужас. Вцепившись обеими руками в стойку, он силился что-то сказать. Зеленые глаза таращились на босса, но слова застряли где-то глубоко в глотке.
Небрежно отшвырнув списки, Валдай ухватил Мирона за отвороты пиджака, встряхнул как следует и спросил тревожно:
— Ну?!
— Художник умер, Валдай.
— Как… умер? — опешил управляющий, выпуская пиджак Мирона. — Это… невозможно.
— Он там, наверху, — палец Мирона указал в потолок. — Лежит у себя на полу возле двери.
Валдай рывком перемахнул стойку и бросился на второй этаж. Домчавшись до нужной двери, он замер, положив ладонь на ручку. Сзади топотал Мирон. Две двери по коридору открылись, гости выглянули на вторую волну шума.
— Что-то случилось? — спросила хрипло Аделаида.
Лицо ее показалось Валдаю напряженным. Неужели почувствовала?
— Нет… То есть пока еще ничего не известно. Гостям ничего не угрожает.
— Не угрожает?! — воскликнул Демьян. — А что-то может и угрожать?
Валдай мысленно отругал себя и решил исправиться:
— Я неверно выразился. Все нормально. Просто срочно понадобилось побеседовать с Марком. Отдыхайте. Все в порядке.
Он расплылся в любезной улыбке, самого же трясло изнутри. Как только гости недоверчиво скрылись в комнатах, он рванул дверь на себя. Одного взгляда на бледное лицо растянувшегося на полу Марка было достаточно. Мертвее не бывает. Валдай судорожно захлопнул дверь и спросил у Мирона:
— Что-нибудь трогал?
— Нет. Я постучал — он не открывал. Тогда я вошел, увидел его — и сразу к тебе.
Звякнули ключи, управляющий запер номер и спешно направился к лестнице. Мирон семенил сзади.
На лестнице Валдай уже не сдержался, слетел через две ступеньки вниз, пробежал по холлу и ловко запрыгнул за стойку. Схватив отброшенные списки, он стал лихорадочно перебирать листы:
— Где же это?
— Что делать будем, Валдай? — нервно приплясывая, спросил Мирон. — Надо бы сообщить наверх.
— Сдурел? — оторвался Валдай от списков. — Сметут за милую душу! Сами справимся, — он продолжил занятие.
— Сами? Это как же?
— А вот так! — Валдай победно ткнул один лист под нос помощнику. — Читай, пункт четыре три шесть.
Мирон внимательно прочитал.
— Сегодня в шестнадцать сорок семь?
— Да, и у тебя всего сорок минут сделать так, чтобы этот человек оказался именно в нашем коллекторе.
Боря Соснин (хотя какой уж тут Боря — вчера тридцатник разменял — Борис!) проснулся ближе к обеду. Чувствовал он себя скверно: праздник удался. Ни о каких клиентах и речи не могло быть сегодня. Ни вчера, ни позавчера, ни даже завтра.
Кончилась его лафа. Где-то с пару месяцев назад. А виноват всемирный договор с Томесто, заключенный в конце 2012-го. И что удивительно: заключенный 20 декабря, когда вся планета дрожала в ожидании Армагеддца.
Нет, удивительным на самом деле было другое. Соснин особо не верил всему, что орали с телеэкранов и из радиоприемников, но, к его сожалению, поток клиентов в контору «Соснин Квест» начал иссякать. И вот уже два месяца, как Борис ждал у моря погоды.
Повелись людишки на рекламные призывы к очищению своей ауры. Затряслись перед Томесто. Томесто отобрало у него хлеб. Супружеские измены свелись к нулю. Семейные дрязги, склоки кончились. Слежки за неверными мужьями и женами, подмены завещаний, кражи фамильных драгоценностей нерадивыми чадами прекратились. Образумился народ.
С этими мыслями Соснин привел себя в порядок и решил освежиться. За руль не полез — не то состояние, поэтому просто прогулялся по морозному городу, зашел в кафе, позавтракал, несмотря на то, что впору было обедать, сходил на дневной сеанс кино и ощутил, наконец, ностальгию по дому.
В шестнадцать тридцать три Соснин запрыгнул в маршрутку и прикорнул на теплом местечке позади водителя. В шестнадцать сорок семь приоткрыл глаз, чтобы произвести рекогносцировку, и успел подумать: «Лучше бы я все-таки сел за руль». Два громадных световых пятна стремительно надвинулись на маршрутку: грохнуло, взвизгнуло — и настала мрачная тишина.