— Может, сообщите какие-нибудь подробности? Постараемся предупредить неприятные для всех нас события…
В то же самое время. Пирамида Хеопса, Гиза, Египет.
— Пан майор Клош!
У подножия пирамиды Хеопса редко когда поздно ночью можно услышать польскую речь. Но сегодня тьма египетская вокруг комплекса Великой Пирамиды польскую речь слышала.
— Пан майор Клош! И почему эта дрянь такая огромная!
— Только тихо, сержант Кропидло! И никаких званий, понятно?!
— А вы сами, пан майор…
— Я — это я. Быстро закладывайте заряды и сматываемся в Израиль.
— Пан ма… Клош! У нас слишком мало взрывчатки на эту гору развалин!
— Не выебывайтесь тут, сер… Кропидло! Два грузовика пластита разъебут тут все по кусочку!
— Оно может и так, только ж устанавливать надо месяца три…
— Блин, Кропидло, не умничайте мне тут! Парни по вопросам логистики всегда правы! Можете быть уверены, что прежде чем рассчитать количество взрывчатки, необходимого для взрыва этого дерьма, наверняка были консультации со специалистами, то есть, с египтологами и археологами!
— Какими еще археологами? Какими египтологами? Они же все погибли возле пирамиды. Так откуда знать логистикам? Из книжек? Вы, пан ма… тьфу! Клош, шутите! У нас, в отряде ГРОМ, один только писарь в библиотеку ходит, да и то берет лишь японские комиксы. Ребята по вопросам логистики рассуждали, что раз уж пирамида Хеопса — это самое здоровое строение в Египте, то уж наверняка не больше Дворца Культуры[5] в Варшаве, поэтому пластита дали меньше, чем было бы нужно для Дворца!
— Так что вы посоветуете, сер… блин! Кропидло?
— А давайте разъебем вот эту собачку с хипповой головой.
— Прекрасная идея, Кропидло! Уничтожим вторичную цель! Кстати, сержант, после возвращения домой — три дня губы.
— Мне?! За что?
— За поучения старшему офицеру, Кропидло! За работу.
Фрагмент заметки в одной из польских газет.
«Вчера, в три часа ночи по варшавскому времени, мощный взрыв уничтожил символ Египта, который был известен под именем Сфинкс. Через несколько часов египетское правительство получило сообщение: «Раз не хотите туристов у подножия своих пирамид, так на кой ляд вам исторические памятники?» Под этими словами была подпись «Польские туристы». Президент Республики Польша утверждает, что мы имеем дело с провокацией, цель которой состоит в том, чтобы поссорить два дружеских народа. (…)».
Одна из квартир Моссада, Иерусалим, Израиль.
Майор Клош обождал, пока все члены его оперативной группы займут места за столом, а потом дал знак сержанту Кропидло, что тот может начинать.
Сержант разложил смятый листок и, запинаясь, начал читать:
«Два часа назад в Польше был сожжен деревянный костел одиннадцатого века. В причастности к этому варварскому деянию призналась организация «Джихад», несущая ответственность за убийство сорока пяти польских ученых и бизнесменов в Египте.»
— Как вы уже догадываетесь, это означает, что вас ждет еще одно задание…
Пресс-конференция президента Польской Республики.
— И какой будет реакция польского правительства на сожжение организацией «Джихад» старинного костела?
Представитель президента потупил взгляд. Когда он поднял голову, в его глазах была издевательская усмешка.
— Пересчитайте пирамиды, — тихо ответил он.
Магдалена Ковальчик
Вопрос времени[6]
Я родилась в маленькой деревушке у подножия гор. Кем была моя мать — не знаю. Через пару дней после рождения меня у нее отобрали. Впрочем, во время родов этого никто и не заметил. Все были слишком уж заняты матерью. Когда же ей стало полегче и ей захотелось дать мне грудь — тут все и началось…
— Она истекает кровью! Уберите дитя! — разорвал тишину маленького помещения крик кормилицы.
Меня тут же отлучили от матери, которая с изумлением и отвращением глядела на укушенную грудь. А через мгновение начала кричать и она. На следующий день вызвали всезнающую.
— Женщина, кто отец этого ребенка? спросила она с самого начала. Мать опустила глаза. Когда же она вновь глянула на всезнающую, то залилась слезами. Слезы ни в чем не помогут, ведь это не было утешением, а приказом. Слезы тут же высохли. — Что ж, случилось, в следующий раз, как пойдешь по грибы, будь поосторожней. А ребенка придется забрать.
— Отдать отцу? — обеспокоилась мать.
5
Исключительно для Наумовича, любителя сносок. Дворец Культуры в Варшаве — подарок советского народа польскому, дура огромная, символ порабощения Польши Советами.