- Не знаю, о чем вы говорите, но вы сумасшедший. Вы перепортили для меня всю церемонию.
- Спасибо, - встал я с лавки и взял свой маленький букетик. - Пойду-ка поздравить их. Судя по шелесту, гостей у них немного.
Я оставил ее одну, потому что женщина эта так и должна была оставаться сама. Она не могла найти здесь того, что ожидала, ибо все это было в ней самой, а не в святилище ее Бога.
- Даже цветочков не купила.
А на улице разошелся дождь. Я шел медленно, сознательно выбирая пустынные, кривые улочки; мне не хотелось встречаться с другими людьми. Я знал, что после дождя придет северный ветер, и завтра много не написать. Мне было страшно, что боль помешает мне в исправлении "Подворотни 403", а хотелось сделать все как можно лучше.
Впрочем, там-то и осталось не так уж много. Самое главное я уже сделал.
- Броненосцы в синей воде. Хорошо, что я об этом догадался. Достаточно было подбросить одну мысль, одно воспоминание, и голова Виталика Стоуна заполнилась новым пространством. И чтоб я сдох, если он в нем не справится... С другими будет попроще.
Я не свернул в свой полуподвал, а поднялся на этаж.
Она открыла.
- Что-то вы не приходите в гости. Неужели так трудно спуститься вниз и сказать пару словечек горбатому человеку? Так как?
Она улыбнулась, и я сразу же ей все простил.
Потом я прикоснулся к ее руке.
- Пойдем погуляем. Идет дождь, но совсем не холодно.
- Подождите. Я только поправлю волосы.
Я отступил и широко разложил руки.
- Но, дорогая! Ты выглядишь прекрасно.
Я мог сказать только это, потому что именно в этот миг у меня в заначке не было подходящих слов. Об этой девушке я мог бы говорить целыми неделями, только никогда бы не сказал то, что хотел сказать по-настоящему.
- Нет, нет. Вовсе нет, - покачала она головой. - Чуть позднее мне предстоит одно свидание. Так вот6 он не любит, когда у меня распущены волосы.
Я всегда был глуп. Слова оценивал не так как следует, а выводы делал еще более дурацкие. Жаль только, что за столько лет так ничему и не научился.
- Хорошо. Я подожду.
А дождь прекратился.
Я оставил своего Бога одного и вышел в коридор. Я пытался успокоиться и обдумать все то, что сказал мне Слайпер, но когда поднял голову, мне показалось, что не успокоюсь уже никогда.
Я знал, что все еще нахожусь в "Подворотне 403", знал, что сейчас будет лестница, что окно в конце коридора будет забито толстыми досками. Покрытие должно быть старым, и легко будет высмотреть все выжженные бычками места. Сколько это раз я здесь проходил? Сколько раз чистил этот коврик?
Но все было не так. Коридор сворачивал по широкой дуге, в стенах были новые, большие окна, и свет подчеркивал пастельный тон пушистого паласа. Я видел самого себя в зеркалах, висящих над странными растениями, и было видно, что изменилось не только мое лицо. Никогда еще на мне не было столь отличного костюма.
Я соответствую этому месту, подумал я, идя прямо. Каким бы оно ни было, и кем бы ни был я сам.
По лестнице кто-то поднимался. Низкий, крепко сложенный мужчина в черном смокинге шел прямо на меня, и когда мне уже казалось, что он не остановится, я услыхал его голос:
- Вит, чуть попозже зайди в бар. Надо поговорить7
- Но...
Я его узнал. Ему оставили рыжие волосы и голубые глаза. Голос тоже не изменился. Только, все же, это был уже не тот самый Жопник.
- Это ты, Тед. Чего у тебя слыхать? Ты, вроде, болел.
Он рассмеялся и поправил галстук.
- Все уже за нами, Вит. Все уже не так. Знаешь, как-то мне не хочется говорить о том, что было. Вечером придет корабль. Надо подготовить кухню и бар. Комнаты уже приготовлены. И это хорошо, потому что времени у нас уже немного. Погляди...
Он взял меня под руку и подвел к первому окну.
- Гляди. Двое уже тут.
Он был прав. Мне казалось, что все, что я увижу - это Куин Стрит и все эти странные люди, бродящие в тумане, или же старые газеты, носимые ветром. Или же типа, везущего товар в ближайшую цветочную лавку. Или же черную, раздавленную машиной белку.
- Да, - согласился я. - Двое уже тут.
Два громадных броненосца, погруженные в синюю воду. Еще не было третьего, как не было еще солдат, марширующих на палубе. И женщину я тоже еще не видел.
- А небо, Тед. Ты когда-нибудь видал такое небо?
- Нет, - не сразу ответил он. - По-моему, я догадываюсь, что ты имеешь в виду, только мне не хочется говорить об этом. Для меня так было всегда. Вот и все.
Я чувствовал, что Жопник изменился как-то по-другому. Он был такой... Странный. Как мог он так спокойно говорить о том, что случилось с нами?