— Теперь — прям хоть в музей! — сказал он, рассматривая банку на просвет. В желтой жидкости вид у рыбы был жутковатый. Словно она пробыла в заспиртованном состоянии не один десяток лет. Плавники колыхались, что совсем не прибавляло ей красоты.
— Так какие мысли по поводу рыбы? — напомнил я, когда Отто вдоволь налюбовался на мой улов.
— Пойдем в мастерскую, — сказал Отто. — Там и поговорим.
Он снова тряхнул банкой, и мне вдруг показалось, что рыба подмигнула.
Мастерской Отто называл маленькую комнатку под самой крышей особняка. Раньше это была детская, и здесь прошли самые светлые годы его жизни. Сейчас комната и вовсе превратилась в мечту любого мальчишки.
Отто был страстным моделистом, и мастерская выглядела настоящим гимном его увлечению. С потолка на тоненьких лесках свисали самолеты и ракеты, на полках жались друг к другу корабли всех времен и народов, толпились армии солдатиков. На столе, переделанном под верстак, возвышался огромный макет испанского галеона, над которым Отто трудился последние три года. Работа близилась к концу, оставалось покрасить корабль и установить такелаж. Но Отто не спешил ставить точку, растягивая удовольствие.
Подойдя к столу, он отодвинул макет и водрузил на его место банку с рыбой. Свет от небольшого окна падал на верстак; стекло засверкало яркими бликами. Отто щелкнул ногтем по банке и спросил:
— Ну, приятель, и откуда ты к нам пожаловал?
Рыба и при жизни не отличалась особой разговорчивостью и вопрос остался без ответа.
— Я поймал ее под мостом, — пришел я на выручку бессловесному созданию.
— Хм… Когда я говорил «откуда» — я имел в виду не столько место, сколько время…
— А! Думаю, реликт девонского периода… Такое иногда случается — выжила же латимерия?
— Хотел бы я знать, как ее предки выживали, когда здесь была пустыня с динозаврами. Или под ледником.
Я растерялся. Ведь он прав. Чтобы справится со всем этим, рыбам пришлось бы сильно постараться. Обычно в такой ситуации эволюционируют.
— Это дело рук Германа, — сказал Отто. — Моего деда. Подкинул старикан головной боли, удружил.
— Причем здесь твой дед? — удивился я.
— Твоя рыба — случай, конечно, уникальный, — Отто постучал по стеклу. — Но далеко не единичный… Сорок лет назад здесь видели живого трицератопса. Лет пятнадцать назад, на местного почтальона напал неизвестный хищник; судя по описанию — саблезубый тигр. Парень спасся только благодаря богатому опыту общения с собаками. Да я сам видел на берегу следы мамонта. Свежие.
— Прямо Затерянный Мир, — усмехнулся я. — И это связано с твоим дедом?
Отто кивнул.
— Так вышло, что он изобрел машину времени.
Некоторое время я молчал. Просто не знал, что сказать на подобное заявление. Машина времени? Ну да, конечно. Правда, в самой идее «дедушки на машине времени» сквозило тонкое издевательство над ставшим уже классикой парадоксом. Но почему бы и нет?
— Она до сих пор работает? — наконец спросил я.
— Не-а. Взорвалась при первом испытании. Вместе с дедушкой.
— Соболезную, — вздохнул я.
— Я его не знал. Когда все случилось, моему отцу было лет пять. Но бабушка долго писала гневные письма Уэллсу, о том, что его глупые идеи лишили ее мужа.
— Не ее одну, — я задумался. — Погоди… Машина взорвалась? Тогда откуда взялась эта рыба? И динозавр с саблезубым тигром?
Отто пожал плечами.
— После взрыва остается воронка. Здесь — воронка во временной ткани. Большая темпоральная дыра, в которую то и дело что-то падает. Распалась связь времен. Век расшатался.
— И кто призван его восстановить?
Я подошел к полке с моделями. Мое внимание привлек макет подводной лодки, напомнив о таинственной утренней встрече. Я осторожно снял субмарину. Модельный пластик оказался холодным на ощупь; на серебристой пыли остались следы от пальцев. Я подул на макет, в воздух взвилось серое облако, и я чихнул.
— Простыл? — участливо поинтересовался Отто.
— Нет. От пыли, — ответил я, утирая слезящиеся глаза.
Подлодка как две капли воды походила на ту, которую я видел утром. Мне стало не по себе. Темпоральная дыра?
— Полагаю, твоя рыба как раз такой случай, — продолжил Отто. — Жила себе спокойно в своем девоне, никого не трогала. Вдруг — бац! Привет далеким потомкам!
Глядя на модель, я вспоминал утреннюю встречу. Казалось, я вновь вижу блестящие от влаги борта, тяжелый и шершавый металл, длинноствольное орудие и черные дыры торпедных аппаратов, швы и заклепки… Я поежился. Отто был очень хорошим моделистом. Теперь я знал это наверняка. Номер не оставил сомнений — U-634. Имелся даже рисунок отрубленной конской головы.