— Как это — куда-нибудь? — возмутился Иван. — Нам куда-нибудь не надо!
— Эта штука, — сержант кивнул на «термитник», — может установить связь с сотнями миллионов обитаемых миров. Кто-то из наших земляков, — он исподлобья глянул на Ивана, — упростил ее как мог. Сейчас она вроде телефона без телефонной книги. Все вы были вызваны на Марс лично мной набором нескольких простеньких комбинаций не то из трех, не то из четырех номеров. Вот только какие это номера — я, к сожалению, забыл.
— Значит, все мы оказались здесь случайно? — спросил Иван.
— Конечно. Если бы я стал крутить другую комбинацию, то и результаты были бы другие. На каждой планете у нас есть агенты. Я тоже когда-то был агентом на Земле.
— А память у тебя когда отшибло? — Иван подступил к сержанту. — Ну-ка, вспоминай номера!
— Сейчас… Э-э-э… Начал я не то с тысячи, не то с сотни…
— Начали вы с четырехсот сорока, а кончили пятьсот десятью, — сказал горбун. — Номера эти вы записали на бумажку. А бумажку положили во внутренний левый карман.
— Точно! — хлопнул себя по лбу сержант. — Вспомнил! А ты памятливый… сморчок!
— Вы мне бумажку сами показывали…
— Тихо! — прервал их Иван. — Не будем терять время. Кто под каким номером шел, ты, конечно, не помнишь?
— Как же я запомню! Вы же все в мешках и ящиках прибыли. Упакованные.
— Тогда делаем так, — сказал Иван. — Я сажусь в камеру. Кто-нибудь набирает номер. Я хорошенько рассматриваю то место, в котором окажусь, потом возвращаюсь и рассказываю — где был, что видел.
— Ты можешь попасть в такое место, что оттуда и кости твои не вернутся, — сказал библиотекарь.
— Антропоид для этой цели определенно не годится, — поддержал его разогретый и укутанный теперь в несколько шуб медведь.
— Тогда пошлите меня, — вперед вывалился пень. — Раньше я жил в жерле вулкана, пил кипящий олеум, ел замерзший азот и охотился за низко летящими метеоритами…
Подобрав щупальца, он залез в приемо-передающую камеру, крышка за ним автоматически захлопнулась, и все вокруг сразу затряслось и загудело, как гигантский трансформатор.
— Предупреждаю, — сказал сержант. — Сейчас на ваших планетах совсем не та историческая эпоха, в которой вы жили. Вернетесь вы в тот момент времени, из которого вас забрали, или нет, зависит от синхронизатора. Я умею его включать, но не умею регулировать, а он часто барахлит.
Кенгуру набрал номер 440, и гудение перешло в пронзительный вой.
— Он уже там, — крикнул сержант, стараясь перекричать шум. — Включаю механизм возвращения!
Длинной жердью он дотянулся до торчавшего из потолка грибообразного предмета и соединил его с точно таким же, расположенным рядом. Сверкнула синяя искра, сотрясающий вой прекратился, и крышка камеры откинулась.
— Там два солнца, — сказал пень. — Большое белое стоит неподвижно, а маленькое красное быстро движется мимо него справа налево.
— А небо? Какого цвета там небо? — спросил костяной шар.
— Черное. И ветер покрепче, чем здесь. Гонит камни, огромные, как горы.
— Это Хетор! — завопил шар. — Пустите меня туда скорее!
Пень уступил ему место в камере, кенгуру снова набрал номер 440, а сержант проделал несложную манипуляцию жердью. Когда крышка откинулась, все увидели, что в камере лежит только рваный и заношенный комбинезон и пара совершенно новых форменных ботинок, одним из которых немедленно завладел Иван. За счет остальной амуниции шар, вероятно, хотел погасить задолженность по подоходному налогу.
И пошло!
— Очень холодно, — говорил пень. — А давление такое, что и шевельнуться нельзя. В небе четыре луны. Но света от них меньше, чем от синего льда, который покрывает все кругом.
Это была родина стегозавра.
— Огромные деревья до самых туч. А с них сыплются вот такие шишки. Одну я прихватил.
— Это не шишка, — сказал кенгуру. — Это впавший в спячку короед. А в дуплах больших деревьев наши города.
Он исчез так быстро, что Иван даже не успел с ним попрощаться.
— Очень приятное местечко. Небо оранжевое, а трава — малиновая. Такие, как ты, — пень самым толстым из своих щупалец указал на клювастого библиотекаря, — летают там целыми стаями.
— Прощайте, — сказал библиотекарь. — Все случившееся с нами я зафиксирую на кремниевых микроматрицах.
Спустя час возле камеры остались только Иван, сержант, долговязый денебец и медведь в нескольких шубах.