— Говорит радиостанция Самор-1 в программе спутникового вещания. Передаем выпуск последних известий…
Старики с важными лицами прослушали сообщения о миграции стад туфлонов, об открытии новой фактории на северо-западе континента и о наличии свободных мест на разного рода работах в поселении Самор и в самом космопорте. Затем стали передавать обрядовые песни в исполнении певцов пяти племен. Слышимость все ухудшалась, звук ослабевал, ибо Говорильная Звезда была уже почти на горизонте. Из приемника доносились потрескивания и громкое шипение. Свурогль щелкнул выключателем.
Стало тихо. Старики молчали, вперив невидящие взоры в пустоту. Возможно, обдумывали услышанное, а может, вспоминали былое…
Глядя на них, трудно было поверить, что еще пару десятков зим назад эти два человека были смертельными врагами. Молодому, энергичному вождю и не менее молодому, честолюбивому шаману трудно было ужиться в одном племени.
Но потом пришли с неба Большие Люди, и все изменилось. Жизнь стала сытной и спокойной. Прекратились войны между племенами, и люди стали меньше бояться грозных племенных богов. Вожди, когда-то самые искусные охотники и отважные воины, превратились в простых старост. Почва уходила из-под ног, устои колебались, и над племенами нависала тень еще больших перемен.
Стойбище между тем пробуждалось, слышались голоса женщин и плач младенцев, потянулись к небу дымки утренних костров. Листья исполинских к’деров, свернутые на период тьмы в трубочки, развернулись, и кроны старых гигантов, меж стволами которых разбросаны были хижины стойбища, приняли дневную окраску. Стволы порозовели. Вождь и шаман поднялись было, чтобы отправиться на утреннюю трапезу, как вдруг заметили направлявшегося к ним охотника Залимуга. Это сулило новости, ибо все знали, что Залимуг отправился на обход Большого Ловчего Круга и должен был вернуться лишь через три света и две тьмы. Залимуг поприветствовал старцев и уселся на циновку. Это было привилегией вестника. Ни один мускул не дрогнул на лице жреца, Свурогль тоже хранил выражение непроницаемое и лишь глядел на охотника из-под приспущенных век. Залимуг не торопился говорить. Старцы демонстрируют выдержку? Прекрасно! Он, Залимуг, тоже умеет владеть собой и может доказать, что он настоящий мужчина. Шаман первым нарушил молчание.
— Была ли удачна охота?
— Гримффы разлюбили капканы Залимуга, — ответил охотник гладко. Пока счет был в его пользу. Первым заговорил не он. — Духи предков перестали помогать охотникам, и скоро у нас не будет шкур гримффов, чтобы заплатить за стальные ножи и другие товары Больших Людей…
Охотник еще несколько минут толково рассуждал о тонкостях охоты на гримффов. Гуавакль и Свурогль слушали его, прикрыв глаза. Потом жрец попытался сменить тему и пересказал Залимугу переданный голосом Говорильной Звезды прогноз погоды на приближающийся Сезон Ясного Неба. Залимуг охотно переключился на новое русло беседы и поделился своими соображениями по этому поводу. Жрец подавленно замолчал, а Залимуг уже самостоятельно завел речь о перспективах урожая орехов кэдук.
Первым не выдержал вождь:
— Будешь ты, наконец, говорить?!
Жрец поморщился — не подобает вождю терять выдержку.
Это был триумф Залимуга. Он ухмыльнулся:
— Идет Большой Человек. Один. Будет в стойбище на переходе от света к тьме.
Жрец с беспокойством глянул на вождя. Вождь снова закрыл глаза. Он размышлял. Чувства обоих стариков к Большим Людям были противоречивыми. С одной стороны, приход пришельцев с неба изменил вековечный уклад жизни, подорвал веру в великих богов и духов, ослабил власть вождей и шаманов. С другой стороны, оба не могли не признать, что жить стало легче, что стальные ножи лучше каменных, а охотиться на гримффов лучше с помощью капканов Больших Людей. Да и вообще племена давно уже забыли, что такое голод и войны. Все это было так, но все же…
— От одного Большого Человека вреда не будет, — неуверенно произнес шаман. — Мы можем его принять.
— Гуавакль говорит так, как будто он может запретить Большому Человеку прийти, — проворчал вождь. — Уж если Большой Человек решил навестить иракелов, то он это сделает. Что только ему нужно — вот что хотел бы знать Свурогль. Большой Человек идет пешком: много ли товаров может он с собой принести? Много ли шкур гримффов забрать?
Жрец помрачнел:
— А если он собирается уговаривать молодежь идти на работы в космопорт?
Лицо вождя тоже стало мрачным. Жрец задел больное место. Конечно, люди зрелые, солидные в космопорт не пойдут, но вот молодежь… Молодежь может и согласиться, примеры тому были. И ведь не остановишь, не прикажешь остаться. Молодые старейшин не слушают, над богами смеются. Взять хотя бы Эквенока, сына Улачума, который проработал в космопорте две зимы и недавно воротился. Парень совсем испортился в Саморе.