За излучатель, конечно, пришлось отвалить сумму весьма внушительную, но он того стоит. Надо отдать должное старому Хью — ему пришлось изрядно попотеть, особенно над блоком семантической селекции. Дело тонкое — Даримава вовсе не хотел, чтобы туземцы превратились в идиотов с разумом грудных младенцев. Нужно было всего лишь, чтобы они на время (только на время!) забыли свои обряды и ритуалы, легенды и сказки, пословицы и поговорки, меткие словечки и цветистые обороты. Все это — достояние науки, а наука должна запомнить его, Даримавы, имя, а не чье-нибудь другое. Туземцы же перебьются. Прожить можно и без сказок.
Он спустился с пологих холмов в неглубокую лощину и невольно ускорил шаг. Оставалось пройти лощину, подняться на гребень последней гряды, и взору откроется обширная степь. В той степи, в каких-нибудь четырех километрах от леса, станут видны строения космопорта и поселка Самор вокруг него, а над всем этим будет выситься серебристая башня готовящегося к старту большого галактического лайнера.
Но когда Даримава вышел из леса и поднялся на гребень, ему показалось, что он заблудился. Перед ним раскинулся совершенно незнакомый город. Целое море серых бетонных параллелепипедов.
— Ничего себе, — подумал Даримава, разглядев все же вдали два-три знакомых строения. — И это они за полтора года наворочали?! Здесь же степь была!
А теперь бетонные девяти-, двенадцати- и пятнадцатиэтажные коробки начинались в двухстах метрах от леса. И на улицах все, как у людей, — пешеходы, транспорт. Эмнибусы ходят.
Он подошел к стоянке эмнибуса, ощущая себя несколько нелепо со своим огромным рюкзаком, с бластером на поясе, который он так ни разу и не пустил в ход. И вообще Даримава вдруг ощутил, что он очень грязен, оборван и небрит. Неудобно перед туземцами. Впрочем, скопившиеся на остановке аборигены стояли молча в своих глухих, немаркого цвета одеждах и глаз на Большого Человека не подымали. Зато Даримава рассматривал их с любопытством, сравнивая с теми, что были в лесах и на мнемокристаллах его записывающей камеры.
Те-то, в лесах, попестрее одеваются. В этакое убожество их и силком не запакуешь. Да и душно, наверно, в этих сюртуках… А с другой стороны — не ходить же по городу в набедренных повязках, все же цивилизация!
Наконец подошел эмнибус, и народ ринулся на приступ — пока ожидали, успела скопиться порядочная толпа.
Даримава вышел на площади, где некогда находился центр поселка. Теперь уже исторический центр. Тут ничего не изменилось. И трехэтажное здание «Гранд-отеля», бывшее еще два года назад самым высоким в поселке (если не считать, конечно, башен космопорта), и стилизованный под Дикий Запад салун «Джон Бар-ликорн», и лавки туземных сувениров, и стереовизион «Галакси» — все было на месте. Даримава решил для начала глянуть, что делается в порту, и прошел в переулок с левой стороны отеля, ведущий к пакгаузам и дальше к полю. Стартовые комплексы отсюда просматривались отлично. Но открывшийся вид встревожил Даримаву. На поле стояли только приземистый каботажник местных линий да пара разведывательных ракетботов. Большого галактического не было.
Неужели опоздал?
Он потоптался на месте, потом решил сначала устроиться, а затем уже заняться выяснениями, и направился в гостиницу.
В холле маленький, сморщенный портье-туземец записал его в гостевую книгу и выдал ключи от номера на втором этаже.
Гостиница казалась вымершей, до того тут было пусто и тихо. Даримава, подбрасывая ключи на ладони, двинулся на второй этаж по широкой псевдомраморной лестнице, устланной дорожкой-циновкой местной работы. Поднявшись на площадку после первого пролета, он случайно оглянулся и увидел, что туземец-портье как-то странно смотрит ему вслед. Увидев, что Даримава обернулся, он тут же опустил глаза. Лицо казалось этнографу знакомым. Впрочем, ручаться было трудно — за последние полтора года он этих туземцев столько перевидал…
Через час свежевымытый, свежевыбритый и переодевшийся в чистое Даримава вышел на площадь перед отелем и остановился в нерешительности. С одной стороны, ему не терпелось разобраться с транспортом, а с другой, желудок давно и настоятельно требовал своего. Бар в гостинице был закрыт. Как сказал портье, за ненадобностью. Поколебавшись чуток, Даримава направился к салуну «Джон Барликорн».
— Может, из знакомых кого увижу…
К его удивлению, салун внутри ничем не напоминал бывшее заведение. За пластиковыми столиками сидели молчаливые туземцы. Даримава хотел было уйти, но потом все же заставил себя проглотить завтрак, не оставивший после себя никаких добрых воспоминаний.