На Венере об этих событиях знали очень немногие, и как раз те, в чьих интересах было сохранить существующее положение вещей. Корабли, посланные для эвакуации Компаундов, не достигли цели, введенные в заблуждение ложными сигналами радиомаяков. Благополучно сумел сесть только «Гамма-Эол». Обессиленный экипаж еще лежал в рекреационных камерах, когда к кораблю осторожно подобрался ракетобот, до этого в целях маскировки соблюдавший полное радиомолчание. Оставалось неизвестным, каким образом убийцы проникли внутрь «Гамма-Эола» — обманом или силой. Помощник капитана, встретивший их в шлюзовом люке, был убит на месте. Еще четверых членов экипажа, в том числе и капитана, смерть настигла в помещении центрального поста управления. Но затем незваные гости натолкнулись на сопротивление — один из пилотов, находившийся в носовом отсеке, и техник, незадолго до этого спустившийся в машинный зал, успели вооружиться.
Нападавшие отступили. При этом они унесли с собой или разбили все, что служило кораблю глазами, ушами и мозгом. Но парализованный «Гамма-Эол» еще способен был кусаться. Едва ракетобот успел отшвартоваться, как забаррикадировавшийся в машинном зале техник включил маршевый двигатель, что строжайше запрещалось делать не только на поверхности планет, но и в ближнем космосе. Тем самым он подписал смертный приговор не только врагам, но и самому себе.
Одного-единственного энергетического импульса оказалось достаточно, чтобы размазать ракетобот по склонам соседних скал. Сам «Гамма-Эол» почти на треть вплавился в венерианский базальт.
Последний оставшийся в живых член экипажа совершил над телами своих товарищей похоронный обряд и, вооружившись финверсером, вышел наружу. Какую цель он ставил перед собой: завершить дело, ради которого их сюда послали, или просто отомстить за смерть друзей, — навсегда останется неизвестным. Бесспорно одно — это был мужественный человек. Безопасному и сытому существованию внутри корабля он предпочел то, о чем Хромой до сих пор не мог вспомнить без содрогания — черную раскаленную ночь, переполненную страхом, жаждой и отупляющей усталостью…
В обратный путь Хромой двинулся на закате венерианского дня, с таким расчетом, чтобы добраться до Компаунда уже в темноте. Кроме финверсера и полного комплекта гранат, он прихватил с собой завернутую в асбест парадную фуражку офицера космического флота, которую собирался оставить на том месте, где закончил свой путь последний из экипажа «Гамма-Эола».
О подстерегающих его тяготах и опасностях Хромой совершенно не думал. Он твердо верил, что дойдет, что судьба обязательно даст ему этот шанс… Предстоял бой, скорее всего последний в его жизни, и вне зависимости от того, где этот бой придется принять — на дальних подступах к Компаунду, в шлюзовой камере или на одной из палуб нулевого моноблока, — он обязан был сделать все возможное, чтобы суметь рассказать людям всю правду, рассказать так, чтобы они смогли понять и поверить…
Станислав Лем
Лунная ночь
Парус №7 1989 г.
(Место действия — лунная исследовательская станция, на которой работают два человека, доктор Миллс и доктор Блопп. Они находятся на Луне долго и ожидают смены: она должна прибыть, когда кончится их последняя лунная ночь. Оба заняты укладкой в контейнеры образцов геологических пород. Постоянным фоном действия служат звуковые эффекты окружающей их аппаратуры: попискивание электронных устройств, легкое чмоканье компрессора и т. д.; особо выделяется мелодичный свист радиочастоты, которая служит каналом связи между станцией и центром полетов в Хьюстоне. Исследователи занимаются своим делом усердно, но не слишком громко: камни они укладывают осторожно, без стука).
Блопп: Что ты мне дал? Опять брекчия?1Тот контейнер ею уже забит. А каких-нибудь плагиоклазов нет?
Миллс: Нет. Я насчитал 118 образцов, средний вес 400 граммов, вместе с контейнером около 70 килограммов. Сходится, а?
Блопп: 70 килограммов здесь, а на Земле будет весить вшестеро больше. Откуда ты взял этот диабаз? Я положу его в контейнер.
Миллс: Не закроется.
Блопп (слышен щелчок): Уже закрылся. Это с того последнего месторождения? Ты еще сломал там сверло, помнишь?
Миллс: Последний камень и последнее сверло. Фу, житья нет от этой лунной пыли!
Блопп: Я включу отсос. (Слышен легкий шум эксгаустера2). Сколько у нас осталось воды?