Жена его сидѣла на носу въ своихъ неказистыхъ старыхъ башмакахъ; они были починены, но тотчасъ опять стали отвратительно гадки на видъ. Но это не печалило пасторшу; глаза ея еще больше блестѣли, она радовалась, что ѣдетъ на новое мѣсто, гдѣ можно будетъ посмотрѣть, что тамъ такое. Съ нѣкоторымъ горемъ думала она объ одномъ большомъ булыжникѣ, укладкѣ котораго съ собой пасторъ рѣшительно воспротивился, хотя камень былъ такъ красивъ.
Они отчалили. И всѣ стали махать шляпами, фуражками и платками; и съ берега и съ лодки звучали прощальныя привѣтствія.
Затѣмъ Роландсенъ тоже сѣлъ въ лодку. Ужъ сегодняшній-то вечеръ ему придется провести въ Росенгордѣ, гдѣ празднуется двойная помолвка. Онъ не хотѣлъ пропустить этого случая оказать свою любезность. Такъ какъ на лодкѣ Мокка не было вымпела на мачтѣ, онъ досталъ у лодочниковъ великолѣпный красный съ бѣлымъ вымпелъ, который и велѣлъ прикрѣпить на мачту передъ отплытіемъ.
Онъ пріѣхалъ къ вечеру. Сразу видно было, что торговый домъ справляетъ праздникъ: окна въ обоихъ этажахъ ярко свѣтились, а въ гавани и на судахъ всюду виднѣлись флаги, хотя было ужъ совсѣмъ темно. Роландсенъ сказалъ гребцамъ: "Теперь ступайте на берегъ и пошлите трехъ другихъ на смѣну: въ полночь я опять ѣду на фабрику."
Фридрихъ тотчасъ встрѣтилъ Роландсена. Онъ былъ въ хорошемъ настроеніи духа: теперь у него явилась серьезная надежда сдѣлаться штурманомъ на береговомъ пароходѣ, онъ женится и сможетъ самъ что-нибудь зарабатывать. Старый Моккъ тоже былъ доволенъ и надѣлъ орденъ, которымъ наградилъ его король, когда ѣздилъ въ Финмаркенъ. Что же касается Элизы и капитана Генриксена, то, конечно, на нихъ стоило посмотрѣть, но они, навѣрно, ворковали гдѣ-нибудь въ укромномъ уголкѣ.
Роландсенъ выпилъ два стакана и старался запастись спокойствіемъ духа. Со старымъ Моккомъ нужно было ему побесѣдовать о дѣлахъ: онъ изобрѣлъ краску. Эта краска казалась сущимъ пустякомъ, а между тѣмъ, быть можетъ, ей то и суждено быть именно самымъ доходнымъ продуктомъ; кромѣ того Роландсену нужны машины и аппараты для дезинфекціи. Пришла Элиза. Она взглянула прямо въ лицо Роландсену и громко съ нимъ поздоровалась, кивнувъ головой.
Онъ всталъ и поклонился, но она уже прошла мимо.
"Она такъ занята сегодня", сказалъ старый Моккъ.
"Итакъ, это рѣшено и подписано, какъ только начнется ловъ въ Лофодёнѣ", сказалъ Роландсенъ, снова усаживаясь. — О, какъ мало это его безпокоило. — "Еще, я думаю, намъ нанять бы пароходъ, которымъ могъ бы управлять Фридрихъ."
"Можетъ быть, Фридрихъ получитъ теперь другое мѣсто. Но мы еще поговоримъ объ этомъ; до утра у насъ есть еще время."
"Я уѣзжаю въ полночь."
"Ну, послушайте!" воскликнулъ Моккъ.
Роландсенъ всталъ и коротко сказалъ: "Въ полночь!" Вотъ какимъ непоколебимымъ и твердымъ хотѣлъ онъ быть.
"Я, право, думалъ, что вы хоть переночуете здѣсь. По такому-то случаю! Вѣдь можно же дѣйствительно сказать, что случай не совсѣмъ обыкновенный."
Они пошли по комнатамъ, смѣшались съ толпой и болтали то съ тѣмъ, то съ другимъ. Когда Роландсенъ познакомился съ капитаномъ Генриксеномъ, они выпили вмѣстѣ, какъ добрые знакомые, хоть въ первый разъ только видѣли другъ друга. Капитанъ былъ добродушнымъ, нѣсколько тучнымъ господиномъ.
Тутъ заиграла музыка: обѣдали въ трехъ комнатахъ, и Роландсенъ такъ ловко устроился, что очутился у стола, у котораго не было никого изъ важныхъ гостей. Старый Моккъ, обходя столы, нашелъ его и сказалъ: "А вы здѣсь? Ну, что жъ. А я думалъ…"
Роландсенъ отвѣтилъ: "Очень вамъ благодаренъ, вашу рѣчь мы и отсюда услышимъ."
Моккъ покачалъ головой: "Нѣтъ, я не скажу никакой рѣчи!" Онъ удалился съ лицомъ, выражавшимъ величайшую озабоченность; повидимому, что-нибудь это да означало.
Обѣдъ шелъ своимъ чередомъ; вина лилось много, и много было шуму. Когда подали кофе, Роландсенъ отошелъ въ сторонку и написалъ телеграмму. Это былъ отвѣтъ на письмо юмфру фонъ-Лоосъ: "Вовсе не поздно. Пріѣзжай, какъ можно скорѣе. Твой Ове."
Это тоже было хорошо, все было хорошо и великолѣпно! Онъ самъ отнесъ телеграмму на станцію и глядѣлъ, какъ ее отправляли. Затѣмъ онъ вернулся назадъ. У столовъ стало теперь оживленнѣе прежняго, многіе мѣняли мѣста. Элиза подошла къ нему и протянула руку. Она извинилась, что раньше прошла мимо него.
"Если бы вы только знали, какъ вы опять хороши сегодня", сказалъ онъ, принимая свѣтскій и любезный тонъ.
"Въ самомъ дѣлѣ?"
"Да, я впрочемъ всегда это думалъ. Вѣдь я старый вашъ поклонникъ, знаете. Нѣтъ, вы только вспомните, что не далѣе, какъ въ прошломъ году, я даже прямо-таки сдѣлалъ вамъ предложеніе."