— На дачу отвезу. Никак не соображу, как его до автобуса дотащить.
— Зачем же ты прыгаешь?
— А я на лету лучше соображаю.
Кирилл снисходительно посмотрел на Анку:
— Тащи свое кресло. Я тебе его до автобуса на велике отвезу. Он хоть и калека, но кресло прокатить может.
Из подъезда, осторожно ступая, вышли во двор Анкины ноги. Над ними темно-зеленым щитом вздымалась спинка громадного кресла. На самом верху покачивались массивные ножки. Задние ножки были совсем пригнуты к сиденью.
Анку качало от тяжести, и, конечно, нужно было сразу отказаться от этой затеи. Но Кириллу очень не хотелось сидеть дома наедине с искалеченным велосипедом и думать, заметит мама сегодня следы аварии или это произойдет завтра.
Поддерживая с двух сторон кресло и руль велосипеда, Анка и Кирилл шли медленно.
— Пока мы на дачу переберемся, я кресло реставрирую, — рассуждала вслух Анка. — Мы приедем, а оно в полном порядке, даже новее прежнего. Ты как думаешь, дедушка обрадуется?
— Думаю, обрадуется. А сегодня тебе не попадет?
— Не попадет, — неуверенно сказала Анка и добавила твердо: — Дед любит, когда я проявляю самостоятельность. Он считает, что самостоятельность формирует характер.
— Моя мама так не считает.
«Мама и теперь думает, что самостоятельность мне вредит, особенно когда это касается Анки».
— А калитку мы забыли закрыть, — сказала Анка.
Кирилл повернул к себе ее лицо. Пожалуй, только сейчас в лунном свете он увидел, как она красива. «Наверно, Анка давно такая, но для меня она сразу стала настолько близкой, что уже неважно было, красива или нет. Вот я и не замечал этого».
Анка откинула голову. Кирилл притянул ее к себе и поцеловал сначала в левый, потом в правый глаз. Пушисто шевельнулись ресницы, и Анка спрятала лицо где-то у Кирилла под подбородком.
От калитки по глубокому снегу шла цепочка следов к двухэтажному дому, и над желтоватой крышей торчала черная труба, прикрытая желтоватым снежным подтаявшим беретом.
Кирилл стоял, приподняв подбородок, щекой чувствуя пушистый помпон ее шапочки, и боялся пошевельнуться.
«Все-таки я редкий дурак, ведь в самом деле впервые увидел, какая Анка красивая. А мог догадаться еще тогда, в тот первый день покалеченного велосипеда. Достаточно было одних шоферов…»
В тот день контролеры не пустили их ни в автобусы, ни в метро. Но шоферы двух грузовиков все поняли с первого слова. И хотя ехали с пересадкой, велосипед, кресло, Анка и Кирилл через полтора часа уже стояли здесь, около невысокой калитки, и Кирилл смотрел на Анку потрясенно и растерянно. Он не представлял себе, что девчонка, которая на два года тебя моложе, может так свободно распоряжаться в мире взрослых людей и настоящих больших машин. Он не понимал, почему грузовики на улице подчинились движению ее тонкой руки. Во всем была загадка, ее еще предстояло понять и осмыслить.
Оказалось, Анка знает в поселке мастерскую, которая берется ремонтировать все, начиная от старых примусов и кончая современными мотоциклами. Здесь велосипед осмотрели внимательно. Обещали починить через четыре дня. Его починили бы даже сегодня, но нет втулок. За ремонт надо заплатить значительно меньше, чем в московской мастерской, но и этих денег у Кирилла сейчас не было. Он огорченно подумал: «Все зря, такой хороший вариант отпадает». Но Анка все поняла и спросила гордо:
— Дядя Леня, я у вас по-прежнему пользуюсь кредитом?
И дядя Леня ответил «да» и улыбнулся Анке, а на Кирилла глянул мельком и, кажется, неодобрительно.
…Потом они совсем недолго сидели дома на подоконнике. Анка распахнула окно, и сосна протянула лапу прямо в комнату. Анка осторожно прикоснулась рукой к хвойной лапе, словно поздоровалась. Но уже надо было ехать в город, потому что ждали уроки, потому что дома у Анки дед, а Кирилла ждал обед, и его необходимо съесть до прихода матери.
Они все торопились и торопились. На обратном пути в электричке Анка смотрела в окно, и Кирилл окончательно оробел. Ему показалось, что с Анкой он совсем и незнаком и она очень далекая, хотя сидит рядом вполоборота к нему. Он видел длинную шею, маленькое ухо и смуглую щеку, как бы смазанную румянцем.
Мальчишки, проходившие через вагон, останавливались и глядели в ее сторону. Один даже сказал с восторгом:
— Смотри, какая гусыня в окно уставилась!
Кирилл попытался смерить его презрительным взглядом, но ничего не получилось, ребята не обратили на него никакого внимания.
И еще они ехали без билета, потому что деньги забыли на даче. Без билета Кирилл ехал первый раз в жизни. Когда хлопала входная дверь, он вздрагивал, ему казалось — идут контролеры. Когда через вагон пробегала ватага мальчишек, он считал, что убегают они от контроля, и готов был пуститься вслед. Но Анка сидела спокойно. Может быть, она привыкла ездить без билета, может, просто об этом не думала, зато Кирилл думал за двоих и живо представлял, как контролер ведет его вместе с Анкой по вагонам, и было ему мучительно стыдно.