Оттого, например, индийские ученики – «брахмачарья» - дают обеты абсолютной чистоты («период обучения требует сексуального воздержания» ).
Так что не секс открывает путь к Богу. А уже обретенный «духовный опыт» придает смысл и сексу – в тех религиозных традициях, где это считается значимым (тантризм, например). Естественно, в этом случае секс становится весьма и весьма непростым делом. Но вот чего не было в истории религии – так это веры в то, что сам по себе коитус превращает юношу не в мужчину, а в «посвященного мистика»…
И все же где Христос человечнее – в церковном каноне или же в евангелиях, отвергнутых Церковью?
Ответ Брауна очевиден: он настаивает на том, будто гностики и созданные им апокрифы утверждали человечность Христа (вопреки ортодоксам, Христа обожествлявшим). Но в реальности все было наоборот: в гностических «евангелиях» почти ничего нет о земной жизни Христа (не все апокрифы написаны гностиками, некоторые, как раз те, где больше биографических подробностей, родом из простого фольклора). Уж точно там нет интереса к Его человечности. Христос гностиков – это дух, принявший оболочку человека для педагогических целей. Первая ересь, с которой стали бороться церковные «инквизиторы» - это гностическая ересь «докетизма». Согласно ей Христос казался человеком (греческое докео означает кажусь) но не был им. Даже для церковных людей было непросто усвоить полноту человечности Христа.
Вся эпоха великих догматических споров первого тысячелетия – это сомнения именно об этом. И тут один Вселенский собор за другим утверждает:
Христос «воплотился» (1 Собор);
«вочеловечился», то есть принял не только плоть, но и душу человека (2 Собор);
Его человечность не была преградой для того, чтобы Ему быть Богом (3 Собор);
человеческое начало воспринято Богом во Христе навсегда, а не на время и без всякого изъяна (4 Собор);
человеческая душа Христа была создана в минуту Его земного зачатия, а не пришла из иных миров (5 Собор);
человеческая природа Христа обладает собственными желаниями и действиями (6 Собор);
Христос вполне человек и потому может быть изображаем (7 Собор).
Даже у церковных писателей 3 века Божественность Христа сильно затеняла Его человечность. В третьем веке, пожалуй, лишь Ориген ясно учил, что у Христа была человеческая душа. Что же тогда говорить о супер-«духовных» еретиках-гностиках! Понятно отсюда же, сколь далек Браун от истины, когда утверждает, что до императора Константина христиане видели во Христе просто смертного человека, и лишь в 4 веке император решил Его обожествить. Можно привести сотни цитат из авторов 1-3 столетий (в т.ч. и Оригена), в которых ясно исповедуется божественность Христа.
Если же некоторые гностики и не видели во Христе Единого и Высшего Бога, то они и не описывали его «как простого смертного» (с. 283), но помещали его в ранг ангелов-эонов.
Христос гностиков мифологичен, а не историчен. Он живет и действует в мире персонализированных философских категорий (Мудрость, Логос, Бездна, Предел…). Поэтому и супружество и поцелуи такого «Христа» есть всего лишь аллегория взаимной связи и взаимопорождения философских понятий.
Так писала или нет Мария Магдалина Евангелие?
А вы всегда верите рекламе? Если в рекламе чудодейственной мази появляется дяденька в белом халате, вы так вот прям сразу и верите, что это и в самом деле представитель Академии Медицинских Наук? А Грабовому вы верите? Он ведь себя Христом называет. .. Вот и гностические апокрифы написаны грабовыми 2-4 веков.
Странно, что Браун не зацитировал тот гностический текст, где уж совсем прямо излагаются сексуальные фантазии «духовных христиан». Я имею в виду «Вопросы Марии». Правда, рукопись этой книжки пока не найдена, и историкам она известна лишь по цитации ее святым конца четвертого столетия св. Епифанием Кипрским. Итак, хотите альтернативной, недогматической гностической «духовности»? – Таки кушайте:
«И книг у них много. В них излагаются какие-то «Вопросы Марии». О самом Спасителе и Господе нашем Иисусе Христе не стыдятся говорить, что показывал Он развратные извращения; ибо в «Вопросах Марии», называемых «Большими» (сочинены у них и другие, «Малые»), представляют такое бывшее ей от Него откровение, преподанное Им на горе: Он помолился и взял женщину, что сбоку, и начал с ней совокупляться, и, действуя таким образом, Он перехватил свое извергнутое семя, дабы показать, что «мы вынуждены поступать так, дабы жить»; и, когда Мария в смущении упала наземь, Он привел ее в сознание и сказал ей: «зачем сомневаешься, маловерка?» И сказал, что это есть сплетение к Евангелию, и что «если земное говорило вам, и не поверили, то как небесному поверите?», и что [выражение] «когда увидите Сына Человеческого, идущего туда, где был прежде» (Ин.6:62) значит извергнутое семя, получившее участь, откуда и вышло. А насчет сказанного «если не будете есть мою плоть и пить мою кровь» и учеников, смутившихся и говоривших: «кто может такое слушать?» (Ин.6:53-60), говорят, что было слово о безобразии. Потому они и встревожились, и пошли назад, ибо еще не были, говорят, в полноте основания.