– Все собрались в столовой, – объявила Лизетта. – Еда выглядит превосходно, и ее так много, что хватит на полдюжины семей.
Когда все шестеро уселись за стол, экономка начала подавать блюда. Еда была приготовлена на высшем уровне лучшими ресторанами города. Свежие дары моря, свиные ребра, тушеные овощи, жареная кукуруза в початках… Всего и не перечесть.
За едой разговоры шли урывками. Во время одной неловкой паузы, пока наполняли бокалы, Хартли наклонился и тихо заговорил с Фионой:
– Мой брат и сестра все еще относительные новички в подобных собраниях. После свадьбы Мейзи переехала к Джей Би. Джонатан и Лизетта строят свой дом.
Теплое дыхание Хартли коснулось ее уха, она вздрогнула и задрожала. Он положил руку на спинку кресла Фионы.
Джонатан услышал слова брата и поднял бровь.
– Для блудного сына ты хорошо осведомлен о делах семьи.
Резкость в его голосе была очевидна. Хартли с ленивой улыбкой пожал плечами:
– У меня есть свои шпионы.
Фиона отважилась вмешаться в разговор. Кто‑то должен был разрядить растущее напряжение.
– А что будет с пляжным домом?
Глава 3
Никто не произнес ни слова в ответ. Фиона смущенно покраснела. Ей не пришло в голову, что беседовать с членами этой семьи все равно что идти по минному полю. На ее взгляд, она задала безобидный вопрос, но ей дали понять, что он бестактен.
Наконец Джонатан заговорил с осторожной, но доброй улыбкой:
– Еще слишком рано об этом думать. Этот дом был крепостью нашего отца, его безопасным местом. Он не говорил мне, как поступить с этим домом, когда его не станет. Но мы все узнаем, когда адвокаты ознакомят нас с его распоряжениями.
Внезапно Хартли почувствовал, что теряет терпение. Ему стало ясно: Джонатан не готов принять брата в лоно семьи. И хотя он этого не сказал, но дал понять Хартли, что его не простили.
Он резко встал.
– Я был рад видеть вас всех. Спасибо за угощение. Я бы хотел прогуляться с Фионой по пляжу, а потом мы уедем.
Мейзи выглядела потрясенной.
– Ты опять уезжаешь из города?
Возникло неловкое молчание.
Хартли медленно покачал головой:
– Нет. Я вернулся навсегда.
Он мог бы многое объяснить, раскрыть семейные тайны, но не хотел перевернуть жизнь братьев и сестры только ради того, чтобы оправдать свое поведение.
Может быть, он никогда не расскажет им об этом.
Фиона тоже встала.
– Было приятно познакомиться со всеми вами. Жаль, что это было при таких печальных обстоятельствах.
Они спустились с крыльца на подъездную дорожку, и Хартли посмотрел на босоножки Фионы.
– Ты не сможешь гулять по пляжу на таких каблуках.
– Ничего, пойду босиком. – Она сняла босоножки и бросила их в машину, туда же отправилась и маленькая сумочка‑клатч.
Хартли скинул пиджак, галстук, ботинки и носки. Он всегда любил этот пляж и этот дом в особенности.
– Земля здесь неровная, – сказал он. – Садись мне на спину, и я отнесу тебя на песок.
Фиона искоса взглянула на него:
– Я в состоянии идти сама.
Он стиснул зубы.
– Это предложение помощи, а не прелюдия к сексу.
– Не сердись на меня, Хартли. Я тебе не враг.
– Извини, – сказал он. – Ну, полезай.
Глядя, как она приподнимает подол, он подумал, что одного вида стройных ног Фионы достаточно, чтобы мужчина потерял покой. Она подошла к нему сзади, он поднял ее на спину и обхватил руками ее бедра, при этом почувствовал, как возбуждается.
К счастью для его самообладания, тропинка от дома к воротам была недлинной.
Фиона протянула руку, чтобы открыть замок, и вскоре они уже были у кромки воды. Он позволил ей медленно соскользнуть с его спины и поддержал, полуобняв за талию, когда она споткнулась.
Ночь была безлунной, в темной воде, казалось, таится угроза. Но шум волн с детства стал привычным для него. Он попытался очистить свой разум от всех печалей и смятений, которые тяготили его с тех пор, как он узнал, что отец умер. И океан помог Хартли, он почувствовал, как на душе становится легче.
Фиона молча стояла рядом с ним, ее присутствие одновременно успокаивало и раздражало. Дважды он занимался с ней любовью и уходил без объяснений. Он не хотел впутывать ее в проблемы своей семьи.
Внезапно ему пришло в голову, что он использует Фиону, конечно, он же обратился к ней, когда ему понадобилась поддержка. Возможно, надо было позволить ей понять его. Если он хочет спать с Фионой, а он хочет этого сильнее, чем прежде, то должен заслужить ее прощение. И кстати, объяснить ей, что он собой представляет, так сказать, в деловом отношении.