Словом, он сразу исключил вариант «просто потерялся». Самый ценный документ в лаборатории никоим образом не мог потеряться случайно. Столь же нелепой была версия, что кто-то из коллег просто взял блокнот на время. Каждый ученый факультета знал, над чем работает Олли, и мог проявить любопытство, и получить полный ответ — ведь Николас не страдал излишней скрытностью. Но взять чертежи без спросу означало нажить в лице профессора врага. Надеясь на лучшее, Элис все-таки обошла все кабинеты и опросила ученых. Естественно, никто и не думал брать вещи Николаса. Сомнений не осталось: произошла именно кража.
В ожидании констеблей, профессор кусал ногти, теребил пуговицы, нервно перекладывал письменные приборы. Элис попыталась его утешить:
— Ничего страшного не случилось. Мы восстановим блокнот, вы же помните весь порядок расчетов.
— Это займет не меньше двух недель, а Адриан уже дышит в затылок. Он из нас души выест, когда узнает, что мы топчемся на месте…
— Но мы же не виноваты!
Олли только вздохнул.
Спустя час вернулся привратник и с порога заявил:
— Виноват, ваша милость, тут приключился конфуз. Я-то констеблей позвал, но эти вот господа констеблей оттеснили и пожелали взамен них явиться.
В уют лаборатории бесцеремонно вторглись четверо. Выделялся среди них рослый офицер при шпаге. Вторым по чину, видимо, являлся коренастый отставник с наглой физиономией. Остальные двое были рядовыми служаками при дубинках.
— Полковник Кройдон Бэкфилд, — отрекомендовался офицер.
— Майор Рука Додж, — сообщил коренастый наглец.
Они были слишком громкими и крупными для этого места. Профессор ощутил раздражение.
— Позвольте узнать: вы кто?
— Тайная стража его величества, — отчеканил Бэкфилд.
— Разве такая существует?
— Шутки неуместны, сударь. Как я понимаю, пропал ценный документ?
— Набор схем звукозаписывающего устройства.
— Так-так, — сказал Бэкфилд.
— Так-так-так, — повторил Додж.
Ни один не удивился. Откуда-то они уже знали об изобретении.
— Как выглядели схемы?
— Синий блокнот примерно вот такого размера, на сорок восемь страниц.
— Вы уверены, что он не потерялся где-нибудь здесь?
— Абсолютно уверен.
— Стало быть, полагаете, украден?
— Да.
— А зачем он мог кому-нибудь понадобиться?
Олли помедлил с ответом.
— Простите, ума не приложу. Продать его будет затруднительно. Во-первых, только горстка людей в мире поймет все написанное. А во-вторых, присвоить изобретение невозможно, ведь «Вестник науки» уже опубликовал статью. Любой суд признает мое авторство.
— Значит, кто-то украл блокнот только затем, чтобы испортить вам жизнь?
— Я не могу судить о мотивах вора. Но блокнот украден, это факт.
— Так-так, любопытно, — сказал Бэкфилд. — Что ж, приступим.
И они взялись за дело с пугающим рвением. Выставили стражу у дверей лабораторного крыла, чтобы никто не мог его покинуть. Тщательно осмотрели лабораторию, перерыли все ящики секретера, а также прочие места, где могли храниться бумаги. Созвали и опросили свидетелей, каковыми являлись ученые коллеги Николаса, сторож лабораторного крыла, привратник со входа факультета и продавщица булочек из холла.
Ученые ничего не знали. Большинство из них вели лекции в другом крыле, а те, что были здесь, даже не приближались к кабинету Николаса.
Сторож показал, что из учебного крыла в лабораторное не переходил никто, кроме двух профессоров, вернувшихся с лекций. Продавщица булочек подтвердила его слова. Конечно, студенты часто наведывались в холл, особенно к месту расположения булочной лавки, но никого из них сторож не пустил бы в лабораторное крыло.
Бородатый привратник сообщил, что в здание факультета не входил с улицы никто посторонний. Собственно, свои тоже не входили: была середина дня, все студенты давно сидели на лекциях.