Весь бизнес Холодовой был окончательно запущен. Почувствовав послабление, директорА стали тянуть кто что может, растаскивать активы по своим оффшорам. Финансовые империи рушатся шустро, причем собственно финансы никуда не деваются. Капитал сам знает, что делать в случае деловой импотенции капиталиста. Холодовский холдинг казался незыблемым, и здесь мне хочется применить толстую иронию: креститься надо, когда думаешь, что мир прочен.
Арефий за свою дерзость поплатился коварным образом. В его скромную квартирку (в свое время с недвижимостью подсобила ныне беглая левая рука Самого) нагрянули с обыском. Опера обнаружили наркотики, оружие и террористическую литературу. Они этот умеют. Священника, заковав в наручники, отправили в Бутырскую тюрьму, квартирку опечатали, сославшись на то, что она де была прихватизирована в обход Закона, семью вежливо выставили на улицу.
Феодора взяла Арефьеву семью к себе, поселила матушку с детишками на своей рублевской даче. Так получилось, что Феодора раньше с Анастасией тесно не общались, а теперь вот пришлось.
Многодетная мама рассказала:
- Когда мы сошлись, Арефий не был священником. Вы не поверите, но Арефий рэкет по ларькам собирал. Случилось страшная беда: их бригаду на стрелке почти всю перебили, а его не задело. Тогда-то он и поверил. В Бога, я имею в виду. Уже будучи далеко не юношей, окончил семинарию, потом духовную академию. Из нашего городка я уезжать не хотела, но Арефий - сказал: "Предстоит нам перетерпеть еще немало, Михална..." Сподвиг тот самый, кто потом стал левой рукою Самого, он ведь тоже из наших краев, вот и перетащил. У батюшки в нашем городке приход был, уважение. А здесь - одни интриги да подковерная борьба.
- Какие-то страсти сплошные. - Резюмировала Феодора.
- Батюшка говорит, мы не для покоя рождены.
- А есть промеж вами... любовь?
- Как без нее. На том и стоим. Только... да нет - не стоит об этом.
Чего-то Анастасия все же недоговаривала. Но Феодора ее пытать не стала. Сама небось со своими скелетами в шкафах.
Никогда Холодова этого не делала, но на сей раз попыталась дозвониться до Самого. Не с первого раза - но получилось. Выслушав жалобы, традиционно предупредительно-хамовитый Сам неожиданно вопросил:
- А что же с Павлом?
Надо же... в пылу страстей Феодора действительно как-то и забыла о пропаже сына. Так получилось, что когда был жив Холодов-старший, он относился к Ксении немного как к старшей дочери. А вот Пашку боготворил. От этого Ксения сына чуточку недолюбливала. Да и вообще отношения матери и сына не сложились.
- Да. - Ответила Феодора. - Паша исчез.
- Я уважал... тот есть, уважаю Глеба Борисовича. Он был государственный человек, умница. Мы ведь, Ксения Викторовна тоже беспокоимся о судьбе Павла, а вы...
"Ксения" резанула слух Феодоры, ведь она порвала с прошлым. Женщина дерзнула:
- Но и у отца Арефия четверо детей. И что он плохого сделал против этого вашего государства?
- Ксения Викторовна... нашего. Нашего государства. Этот батюшка сеет смуту, разделяет людей, чтобы одни презирали других, и у нас есть сведения, что его подрывную деятельность... можно я вам уж скажу напрямую?
- Да говорите уж.
- Так вот. Его финансово обеспечивает .... - Сам назвал имя бывшей своей левой руки. - И это очень серьезно, ибо есть силы, которые стремятся ослабить Россию, создавая пятую колонну. Я ведь вам сейчас сообщаю конфиденциальные сведения. Поэтому вот, что... давайте мы с вами сосредоточимся на поисках Павла Глебовича. Я дам соответствующие поручения...
И Феодора вспылила:
- Боюсь, вы уже и раньше дали какие-то поручения. Ка-кая сволоч-ная стра-на.
- Полагаю, вы не правы, Ксения Викторовна. Очень надеюсь, в вас проснется здравый смысл и вы начнете думать. Прошу прощения, у меня встреча. Будьте благоразумны, прощайте!
Послушав короткие гудки, Феодора опустила руки. Трубка упала на пол и рассыпалась на куски.
...Когда члены общины пошли перекрывать Новослободскую улицу, Феодора настояла, чтобы Анастасия осталась на даче, с детьми. "Молитвенное стояние" продолжалось недолго. Прибыл ОМОН и быстренько разобрался со всей этой катавасией.
Феодору провели по делу как организатора и идейного вдохновителя массовых беспорядков. Суд арестовал женщину на два месяца, Феодору поместили в следственный изолятор номер шесть. Только ее одну - остальных отпустили под подписку о невыезде. Правда, нескольких мужчин общины в ту же ночь неизвестные лица зверски отмутузили.
На второй день пребывания в Перерве Феодора устроила скандал, требуя, чтобы тюремные власти связали ее с Самим. Закончилось все помещением в ШИЗО. Там неистовая фанатичка объявила голодовку. Никакие меры воздействия к результатам не привели, Феодора даже от капельницы откручивалась.
На двадцать восьмую ночь к Феодоре пришел ее покойный муж. Феодора открыла глаза - Глебушка. Смотрит на нее внимательно, чуточку улыбаясь.
- Я знала, Глеб Борисович. - Очень спокойно произнесла Феодора.
- Я, как ни странно - тоже. Ну, здравствуй, Кася.
Кася... как будто бы он о каком-то другом человеке говорит.
- Ты пришел мне что-то сказать.
- Да. Да...
Феодора не вставала. Она, преодолев досаду, почувствовала душевное тепло.
- Сам тебя помнит. - Сообщила вдова.
- А вот ты - нет. - Обиженно произнес Глеб. На могиле когда в последний раз была?
Действительно, съездив на годовщину на элитное столичное кладбище вместе с коллегами Холодова-старшего, Ксения больше там не появлялась.
- Но ты же пришел не поэтому.
- Именно. Ты заблудилась. Вот, в чем дело.
- ЗдОрово! - Феодора звонко рассмеялась. Но быстро утомилась, остыла, обмякла. - Похоже, тебя подослал Сам. Это так?
- А все-таки ты дура. Но я тебя любил именно за это.
- Тогда - кто?
- Только в ЭТОМ мире есть так называемый здравый смысл.
- А в ТОМ?
- Рано или поздно об этом узнаЮт все. Ты - не исключение.
- Ну, хорошо. Если ты станешь меня убеждать в том, что отец Арефий - шарлатан, может быть я и поверю. Но велика вероятность, что ты - результат воздействия какого-нибудь секретного фээсбэшного медикамента.
- Думай что хочешь.
- Между прочим, я тебе не изменяла. Как до, так и после.
- Если тебе от этого спокойнее, хорошо. А мне все равно.
- А почему ты... про сына не спрашиваешь? Нашего...
- Боюсь, про Павла я знаю больше твоего.
- И что ты... знаешь. Он... ТАМ?
- Не буду я об этом говорить матери, которая о плоти от плоти своей вспоминает лишь время от времени.
- Тогда уж говори наконец: зачем пришел?
- Мне показалось... представилось, ТЫ хотела. Да и в определенном смысле ты - моя фантазия.
- Мы все тогда - фантазии друг друга. Твоя первая ведь кажется еще жива. Интересно: ты и к ней - приходишь? - Феодора вновь залилась смехом. На сей раз, устала еще быстрее. Когда она наконец сосредоточилась на реальности, Глеба уже не было. Феодора удрученно произнесла: - Ну вот и поговорили… Глебушка. Как причастилась.
Утром Ксения Георгиевна Холодова просто не проснулась. Охрана нашла узницу лежащей с закрытыми глазами и с выражением какого-то греховного довольства на лице. Охранница доложила, что подследственная ночью испугала весь этаж демоническим гоготом. Врачи констатировали сердечную недостаточность и общее истощение организма. Поскольку тело никто не востребовал, его похоронили в Подмосковье, на болотистом спецучастке, где над каждым холмиком - только табличка с номером.
Все активы бывшей империи Холодовых ушли к рачительным и здравомыслящим хозяевам. Скорее всего это хорошо - иначе все развалилось бы и не досталось уже никому.