Дух Солженицна наблюдает витание множества других подобных ему существ, наслаждается своеобразной гармонией духовного движенья. Покамест ему неясны закономерности нового существования, он просто заворожен. После, когда все это войдет в привычку, высокое чувство притупится. Да и у людей вообще то же: мы приходим в Мир восхищенными дилетантами, но неуклонно превращаемся в ворчливых ретроградов. Хорошо, тело быстро изнашивается, а то царствовала б на Земле исключительно сила, толкающая старушек агрессивно наводить порядок в храме.
Итак, витает, витает себе дух А по доступному пространству и начинает ощущать какое-то стадное однообразие. Неужто, думает он, здесь тоже не найти свободы и покоя, ведь там, где больше одной индивидуальности, никак не обойтись без зависти, низости, мелочных обид. В человеческой жизни А довелось испить эту чашу до дна, уж что-что, а о способности людей предавать он знает несколько больше дозволенного здоровой психике.
Казалось бы, даже элитные погосты - прям концлагеря, где дух на духе сидит да еще духом погоняет. Нет: каждый дух вроде бы как сам по себе, да и свободы в достатке. На самом-то деле духи малипусенькие как атомы, и только по мере злой надобности они способны разрастись до масштабов церетелевского Петра. А все же хорошо витается, ведь ты ничем никому не обязан, как говорится, очищен от духовной грязи. Это где-то там твоя оболочка сочиняла опусы, отстаивала свою правду, боролась с режимом. То есть, играла некую навязанную обстоятельствами и наложенной миссией роль. Может именно потому так и устают люди, что вынуждены отказываться от права оставаться собою. Редко ведь кто доживает хотя бы до ста оборотов планеты вокруг звезды.
Помотавшись, дух А отправился в свой домик (у духов тоже есть домики) осмыслить новое бытие. Человеческое трудно отпускает. Интересно, размышлял А, как же там душа? Для духов это ведь тоже загадка - в смысле, душевные переживания. Наши сказки про рай, ад и чистилище и в духовном мире тоже являются сказками. Дух и душа в теле частенько конфликтовали, соперничали, но все же они родственники. Впрочем, расстались легко, это ж закон. Да к тому же именно дух помог душе отделиться и стартонуть в неведомое далёко.
Так было еще сколько-то раз, но однажды одна сущность таки пристала к нашему А. Все произошло как-то легко, естественно, без церемоний.
- Чем было то, от чего ты освободился?
Да... в среде духов все запросто - без здрасте и пожалуйста. Назовем его Б. Оно, это Б такое же безликое внешне, как и А, так же близко к абсолютному совершенству. Духи ведь индивидуальности, а значит не лишены недостатков. Абсолютное - это небытие, отсюда вырастает мрачная гипотеза по поводу душ. А духи все же бытуют.
А вкратце поведал о судьбе Александра Исаича Солженицына. Даже успел изложить некоторые идеи своего носителя - того самого, тело которого сейчас обрело вечный покой.
- Да-а-а... - Рассудило Б. - Говоришь, ТВОЙ ратовал за сбережение народа и справедливость. А в последние обороты планеты вокруг звезды проживал в домике в деревне.
Само собою, духи не общаются промеж друг дружки по-нашему. Просто я пытаюсь переводить с духовного на человеческий. К вопросу о: я не являюсь духовидцем, но пока еще умею фантазировать. А это тоже круто, ведь силою воображения мы можем покорять миры.
- Новый правитель империи поспособствовал. А деревня - село Троице-Лыково, на окраине Москвы.
- Вот ведь как... моя тож в Подмосковье... того. Село было - егойное?
- Ну, почему... там много собственников. У моего был участок земли за забором, ну, гектара четыре.
- Забор-то надежный?
- Что?
- Не беспокоил ли народ?
А намек понял. Чуточку обиделся:
- Издержки популярности. Пришлось даже охрану нанимать - чтоб через забор не лезли.
- Четыре гектара, говоришь.... Негусто - но тоже вроде как помещик. Сам-то не из дворян?
- Из християн. От земли.
- От земли к земле... хе! А у моей было шибче. Владела несколькими селами, одно из которых, кстати, Троицкое. Но не Лыково. Любимое, так сказать, резиденция. Забавное все же совпадение, ведь Троица - наше, духовное понятие. А популярна моя была тоже. На всю Москву, а посля уже и Россию-матушку. То ж была по охраною, к слову. Приходили в Ивановский монастырь семьями, вместе с детьми - только для того чтоб только на мою взглянуть. Хотя б через окошко. Впрочем, все это было когда твой-то еще и в проекте не был.
- Совпаденье. И на моего хотели глянуть. Но моему в прислугу дали ребят из фэсэо, они свое дело знают.
- Я понимаю, гайдуки.
- Наподобие. Только государевы люди.
- Что-то я про твоего кажется слышало.
- Еще бы. Совесть нации.
- Гордыня, значит... а пошли кой-чего покажу...
Каменное надгробие. На нем навешаны крестики, поставлены иконки, свечки. Наверное, промелькнуло в мыслящем существе А, праведница и молитвенница.
- С одной стороны, - пояснило Б, - они о душе моей скорбеют. А с другой - тоже слава.
Надпись с надгробия видно истерлась. А не решается спросить, кто под камнем лежит. Подсказывает Б:
- Вон, сбоку карандашная надпись...
А читает:
"ДАРЬЯ САЛТЫКОВА (САЛТЫЧИХА). УБИЙЦА 138 ЧЕЛОВЕК"
Оп-паньки...
- Судом доказано только тридцать восемь убийств. Остальное - наговоры. Вот...
На самом деле А восприняло (давайте все же будем духов обозначать в среднем роде, ведь они бесполые) новость без содрогания. В духовном мире человеческие страсти - это "где-то там, в другом, примитивном измерении". В душевном, возможно, все иначе.
- Это они правильно делают. - Рассудило А. - Не поистерся еще в русском народе дух милосердия.
- Это да. Великодушия им не занимать...
Б поведало А всю подноготною судьбы своего тела. И то, как насильно была отдана замуж за нелюбимого, как подымала двух своих сыночков, которые, к слову, выросли порядочными людьми, как осталась в двадцать шесть лет вдовой. Сколь переживала, когда изменил полюбовник. Если б удалось ему отомстить, не появился бы на свет Божий поэт Федор Тютчев.
- Да нешто твоя в Бога не верила? - Вопросило А.
- О-о-о... громадные деньги на храмы жертвовала, по святым местам паломничала, нищим и убогим щедро подавала. И вообще... времена были такие. Зверствовали тыщи, козлицей отпущения сделали мою. Ежели б Савелий да Ермолай не пробились бы тогда к молодой и еще глупой Екатерине, моя б может перебесилась как многие.
- В каком-то смысле правда есть и на твоей стороне. Но сдается мне, ты почему-то свою оправдываешь.
- Одиннадцать лет заживо погребенная, в яме без света, и лишь по большим праздником на цепи выводят, подводят к окошечку - чтоб Литургию послушать. И то только до "оглашенные изыдите"... И многое на мою наговорено. Моя не ела младенцев, не пила кровь невинных девиц, вообще не пила никакую кровь. И разве твой... он никогда не убивал?
- Мой был на войне там убивают по закону.
- А-а-а... война. Тут много таких лежит. Кой-чего тебе еще покажу...
А и Б мгновенно переместились к кресту. На нем красивые буквы:
"ДЕНИКИН АНТОН ИВАНОВИЧ"
А рядом еще:
«ДЕНИКИНА КСЕНИЯ ВАСИЛЬЕВНА»
- Могила есть, прах есть, а дух - йок.
- Такое возможно?
- В этом мире возможно все. Дух произрастает там, где его посадят. Духи этого воителя и его верной подруги обитают в других углах планеты. Егойный дух в городе Детройт, государство Вермонт Соединенных Американских государств. Еёйный – в городе Париж, Франция, на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа. Останки несколько раз перезахоранивали, духам же человеческому заморочки пох...
Б выразилось на крепком русском языке. А не передернуло, егойный тоже любил вставить словцо. Но только в быту - не в литературе, потому что последнее для него было святым.
- То есть, ты намекаешь, что дух привязан к месту?
- Знаю. Но в этом мире возможно все. Мы же духовные созданья. Только отвязка - явление нечастое, один случай на мильён. Поскольку здесь пока еще менее мильёна попыток, подобного не случалось. Но это ж не значит, что не произойдет. Никто из наших... то есть, нас - не застрахован.