Дима прибежал домой и сразу прошел в ванную. Свет зажегся только с третьей попытки, и он глянул на себя в зеркало. Чертова баба умудрилась разодрать ему все лицо, несмотря на низко надвинутую шапочку.
Умывшись, Дима отправился на кухню, запустил руку в картонный ящик, вытащил бутылку коньяка и увидел, что она пустая. Достал початую бутылку водки, налил себе полный стакан, выпил залпом и завалился спать.
Проснулся он от непрерывных звонков в дверь. Открыл глаза, сел, потряс головой, потрогал лицо. Вроде бы на ощупь все нормально. А в дверь уже не просто настойчиво звонили, а начали барабанить.
— Господи, кого это несет? — недовольно пробормотал Дима. — Маша! Маша! Ты где? Открой дверь!
Жена не откликнулась.
«И где же она, спрашивается, опять у телевизора, что ли, заснула?»
Он нехотя поднялся, прошел в прихожую и, не включая свет и не спрашивая «кто там?», открыл дверь. В квартиру тут же ворвались люди в полицейской форме. Не успел он возмутиться: «Позвольте, что здесь происходит?» — как ему завернули руки за спину и надели наручники.
— Это твое? — Старший лейтенант, который вечером был возле казино, нащупал на стене розетку, включил свет и протянул Диме его «спецодежду и средства производства» — спортивную куртку, лыжную шапочку и нож. — По глазам вижу, что твое.
От яркого света Дима зажмурился, а когда открыл глаза, то увидел, что находится вовсе не в своей ухоженной квартире, а в той самой конуре, которая ему снилась.
Его повели на кухню, где на столе лежали награбленные им драгоценности. Когда проходили мимо ванной, он на секунду задержался, посмотрел на свое отражение в разбитом зеркале и прошептал:
— Так это не сон?
Лейтенант толкнул его в спину и, сощурившись, проговорил:
— Иди, иди! Что, опять какую-то историю придумываешь? Недаром у тебя кликуха «Артист». Но с нами этот номер не пройдет, мы-то тебя хорошо знаем. Для суда прибереги.
Висевшее на честном слове зеркало упало и разлетелось на мелкие кусочки. Самые большие осколки остались лежать на рваной театральной афише, объявлявшей о премьере в городском театре. Внизу было набрано имя директора театра, но кто-то оторвал краешек афиши, и прочитать можно было только его инициалы — Д. П. Се…