Серо-голубые глаза девушки, необычайной красоты, смотрели на него. Странно, но этот взгляд вселил в него спокойствие, боль куда-то ушла. Девушка стояла возле Нима на коленях, ее обнаженная до плеч рука касалась его затылка. Слегка вьющиеся волосы цвета меда обрамляли овальное лицо и спадали ниже плеч. Тело было укутано белым одеянием, открывающим лишь руки и икры ног. Белоснежная кожа, казалось, никогда не знала прикосновения солнечных лучей.
"Откуда здесь могла взяться девушка"? – промелькнуло в голове у Нима. Он за свои тридцать лет ни разу не видел ни одной. – "Наверное, я уже умер, а это – ангел, пришедший сопроводить мою душу на небеса".
Эта мысль примирила его с действительностью, и вся прожитая жизнь показалась ненужной суетой. Девушка-ангел взяла Нима за руку. Тут же повеяло чем-то странно знакомым, состояние покоя разлилось по всему телу. Перед глазами всё закружилось: лицо девушки, кроны деревьев, голубое сияние окружающее их и он вновь потерял сознание.
* * *
Разбудили его голоса.
– Так это тот, о ком ты говорила? Быть может, он похож лишь на того, кто спас тебя?
– Нет, мой отец, его я видела не раз и ошибаюсь я едва ли.
Ним Хавила знал только одну женщину в своей жизни – свою мать. Она умерла рано, когда ему было около пяти лет и все же, он сразу понял, что один из голосов принадлежит женщине. Ее голос, высокий и нежный, напоминал звон колокольчика. Открыв глаза, он увидел, что лежит на широком ложе в комнате достойной какого-нибудь правителя клана. Возле него стояли двое – вчерашняя девушка-ангел и крепкий седобородый мужчина огромного роста.
Второй голос, раскатистый как морской прибой, принадлежал, несомненно, ему. Заметив, что охотник открыл глаза, мужчина улыбнулся и произнес:
– Вы живы – рад я. Дочь моя – Озия, Вам помощь первую успела оказать и во дворец ко мне доставить поспешила. Народы Лады – Арием зовут меня, я их правитель.
В ответ охотник назвал себя.
– За честь сочтём гостеприимство проявить к пришельцу первому, что оказался среди нас, – сердечно произнес Арий. – Простите, но сейчас я вынужден покинуть Вас. Принцесса с радостью еще побудет и на любой волнующий вопрос ответы даст.
Седобородый гигант пересек комнату и скрылся за дверью, оставив Нима с Озией вдвоем. Ним некоторое время разглядывал свою спасительницу не в силах вымолвить ни слова. Язык, приросший к нёбу, не хотел шевелиться, а мысли неслись, сменяя чередой друг друга: "Человеческое создание такой несказанной красоты. И это не сон. А что это за непонятное ощущение, от которого так сладко щемит в груди?" Наконец, дар речи вернулся, и вопросы посыпались сами собой.
– Кто Вы? Где я нахожусь? Почему Вы назвали меня своим спасителем, в то время, когда это Вы спасли мне жизнь?
Ответ пришел сам, собой. Неожиданно из какого-то затаенного уголка памяти выплыла сцена, случившаяся некогда с ним, но по каким-то непонятным причинам начисто до поры до времени стертая из памяти Нима:
"Год назад, во время одного из разведывательных походов в поисках новых мест для предстоящей охоты прибывающих туристов он вдруг наткнулся на побережье на эту самую девушку. Она только что закончила купание и стояла обнаженная, расчесывая длинные волосы, с увлечением наблюдая за двумя морскими созданиями, резвящимися в лазурной глади моря, временами выпрыгивающими из воды. Проделав в воздухе очередной кульбит, они с плеском погружались вновь в морскую стихию. Незамеченный девушкой саблезубый тигр, притаившийся на вершине огромного валуна, как раз готовился к прыжку. Времени на размышления не оставалось; вскинув пистолет, охотник выстрелил, и хищник замертво скатился со скалы к ногам девушки. В следующее мгновение она обернулась и вскинула руку ладонью вперед, будто останавливая охотника, другой рукой подхватив с камня свою одежду, вдруг исчезла, словно ее и не было никогда".
Удивление, охватившее Нима, видимо отразилось на его лице, потому что девушка вдруг улыбнулась и грациозно опустилась на край его ложа.
– Вас изумило, что о нашей первой встрече Вы вспомнили только сейчас? Поверьте, в этом чуда нет. На память Вашу, временно я чары наложила, чтоб Вы забыли обо мне до той поры, покуда время не придет. Отец мой, к сожаленью, считает и поныне так, – она вздохнула грустно и добавила: – Я заживила Ваши переломы, но не могла оставить Вас в лесу. Поэтому сейчас мы во дворце отца на острове, что расположен в море Среднем.