Реальность же не спешила меняться в лучшую сторону. Даже наоборот. В школах становилось все меньше хороших учителей, одноклассники все больше тупели и все больше мешали жить своими попытками перекроить «отщепенцев» под себя. У родителей все меньше было времени на детей, а когда оно было, дети и родители не знали, о чем говорить. У них было мало общего. Оставался один выход — выход в Сеть. Если бы хоть на три дня отключили электричество, это было бы равносильно концу света для этой троицы, как и для всего мира.
Женя, Саша и Катя столько времени проводили Вконтакте, что нахватали троек. Родители Саши отобрали у нее компьютер. Родители Жени прочитали его переписку с девочками и заставили его удалиться из контакта. А потом отключили интернет.
Родители, похоже, остались при мнении, что Контакт мешает учиться, поэтому отказались возвращать доступ к Интернету, даже когда их чада исправили оценки. Они пытались сидеть в интернет-кафе, но родители это обнаружили. Жизнь закончилась. Началась реальность.
Можно было бы встретиться, но Женя жил в Москве, Катя во Владивостоке, а Саша с семьей — в Америке. Ни у семьи Жени, ни у семьи Кати не было денег на поездку в Америку, а Сашины родители ненавидели Россию и не пустили бы туда дочь.
В этой жизни не оставалось ничего хорошего. Поэтому все трое практически в одно время покончили с собой.
— Катя! Ну разве можно такое писать? — Саша утирала слезы.
— Чего тебе не нравится? Ты же уже знаешь, что они попадут в другой мир и все будет хорошо! — парировала Катя.
— Аккуратно с этим, а то юные и неуравновешенные читатели поверят, что суицид может обернуться чем-нибудь хорошим.
— А мы еще хотели создать мир, где все хорошо, понятно и правильно! И вот что получается… — расстроился Женя.
— Да уж, единственное место, которое было приближено к идеалу, уничтожено. Ничего, еще не конец! Я пойду продолжать, ладно? — написала все та же Катя.
Глава 11
— Так вот почему мы не могли вспомнить! — осенило Женю.
— Значит, мы уже умирали. Получается, и отсюда есть выход… — рассудила Саша.
— Ты как хочешь, я еще раз не буду так «выходить», — отрезала Катя. — До сих пор мороз по коже, как вспомню. Неудивительно, что мы постарались это забыть.
Сергей Сергеевич сидел в своем углу, испуганно глядя в пространство. Теперь он не стремился вернуть свою память. Но помимо воли она к нему возвращалась. Может быть, именно потому, что он перестал желать ее обрести.
— Знаете, я правда админ, — сказал он наконец. — Более того, я из вашего мира. И тоже русский, что самое странное. — И он рассказал Троим свою историю.
Он был серым, непримечательным хорошистом. Ненавидел себя за серость. Хотел прославиться. Занимался программированием. Мечтал создать социальную сеть. Испортил себе зрение бесконечными попытками написать программу. И не увидел едущую на него машину. И умер, оставшись таким же серым.
— Кстати, я действительно Сергей. Зовите просто Сережей, я же Там был вашим ровесником.
— Ты говоришь, ты админ, — спросил Женя. — Как ты им стал?
Сережа продолжил рассказ. После того, как его переехала машина, он попал в пустоту. Не повезло ему попасть ни в Одинокий мир, ни в какой-нибудь еще. Да и не знал он, что есть эти миры.
Ему надоело парить в пустоте. От скуки он начал представлять себе, что сидит за компьютером и что-то программирует. Что странно, пространство отозвалось. Сережа вошел во вкус. Он создал эту квартиру (вообще-то, он хотел сделать виртуальную реальность, полностью повторяющую мир, откуда он пришел, но пока не удалось) и только собирался создать себе виртуальных собеседников, когда что-то пошло не так. Образовался вирус, который стер ему память, захватил власть над таким трудом созданным пространством, а иногда еще проникал в мозг Сережи и выдавал странные фразы.
Трое молча слушали. Наконец молчание нарушил Женя:
— Значит, пространство между мирами это что-то вроде свободного пространства на жестком диске. Ты вот создал это помещение и вирус, а нам повезло больше.
— Жень, пока мы не встретились в Одиноком мире, мне лично пришлось побродить по пустоте, — прервала его Саша.
— Я тоже долго витала в пустоте. А потом к вам захотела, — сказала Катя.