А моря-то и нету, кругом асфальт... И мы стоим, и сержанты стоят, а под ногами косячки лежат и не тонут.
Вован испугался, за меня прячется. И такая меня обида взяла - и за блондиночку, и за яхту, и Вована жалко. Гляжу я в потную лоснящуюся сержантскую морду, а он с таким предвкушением улыбается и резиновым демократизатором поигрывает, примеривается куда бить. Ну, я набрал побольше слюны, и от всей души смачно харкнул - прямо в эту его морду.
Всё, больше ничего не помню, очнулся тут у вас.
Напротив меня сидит на стуле ссутулившаяся полупрозрачная фигура субтильного подростка. Вместо лица, и в районе печени и почек зияют уродливые тёмные пятна.
Мальчик вскидывает голову:
- Дяденька ангел, вы посмотрите, что там с Вованом, он же ещё совсем мелкий, я его всегда прикрывал, а теперь, раз я с вами тут говорю... помогите ему, пожалуйста.
- Пока тебя били, он успел убежать.
По комнате проносятся раскалённые от страха и отчаянья видения Вована: "дяденька, дяденька - помогите, помогите, там менты Димона в подворотне убивают!!"; "тётенька, помогите, там Димона убивают!"
И холодные, высокомерные, прохожих: "отвали, огрызок обкуренный"; "куда мы катимся, приличному человеку уж нет проходу от всякой швали..."
- Не задержится там долго Вован - грешки у него мелкие...
Я внимательно присматриваюсь к тревожно-алой ауре Дмитрия, он искренне беспокоится о друге, что ж быть по сему...
- Дмитрий Кораблёв, вы искупили свои грехи мученической смертью, также вам засчитывается участие в судьбе младшего товарища, ваше гражданство восстановлено. Добро пожаловать домой, Дима.
Фигура моего визави окутывается мягким золотистым светом, уродливые пятна тают, и вот уже видны миловидные правильные черты лица, над головой светит серп нимба, а за спиной световыми линиями прорисовались крылья.
Я щёлкаю пальцами - и в стене напротив открывается проход, там сверкает под солнцем белый песок пляжа, морщится мелкой волной морская лазурь, слышатся счастливые голоса детей, резкие крики чаек. Воздух в комнате становится влажным и солёным.
Дмитрий недоверчиво смотрит на меня, потом выражение его глаз начинает меняться - он вспомнил. Поднявшись со стула, ангел с достоинством кланяется:
- Благодарю тебя, ключник!
Дмитрий улетел в Рай, а у меня ещё есть дело. Щёлкаю мышкой, открывая директорию "полиция", разыскиваю сержантов: М*** Сергея и Б*** Антона и добавляю им ещё по одному смертному греху. Да, ситуация у этих стражей закона и порядка незавидная, вряд ли их исправит повторное перерождение даже в ипостаси баобаба. Скорей, их заждался мой адский коллега - Минос. Он обеспечит этих славных парней видом на жительство этак в седьмом кругу опекаемого им конгломерата, и Лазурный берег Флегетона, тоже, думаю, обеспечит.
Потом нахожу прохожих и вписываю и в их личные дела смертный грех - гордыню.
А вот теперь, можно и передохнуть...
***
Выключив компьютер, ангел устало потянулся и расправил затёкшие плечи, затем подошёл к двери и рядом с надписью "Райский контрольно-пропускной пунктN1**" вывесил табличку: "Обеденный перерыв". Порывшись в столе, нашёл припрятанный пакетик травки и ловко скрутил косячок.
Усевшись на вертящийся стул, разложил с удобством крылья, закинул длинные ноги в ковбойских сапожках на стол, и с наслаждением затянувшись, пыхнул. По его лицу расползлась блаженная улыбка, и он, отстукивая ритм пальцами левой руки, замурлыкал незатейливый мотивчик:
В разгар сезона, ча-ча-ча,
На личной яхте, ча-ча-ча,
Врезаюсь в волны моря синего с разгона...
07.12.2013.