Я спала отвратительно. Всю ночь мне мерещилась все та же сцена: священник поднимает нож над гробом и опускает его прямо на голову моего мужа… У меня нет для него ни проклятий, ни слез — то, что он сделал, слишком чудовищно.
Эта сцена повторялась без конца. Постепенно к пастору присоединились еще и служащие морга, затем какой-то очень высокий господин с бледным лицом — все они поднимали ножи и били… били… били… Когда в очередь к гробу выстроились какие-то уродливые карлики, я заставила себя проснуться.
Мне было очень неуютно в этом пустом доме без мужа… Страшно неуютно.
Я огляделась: как знать, на что способен этот маньяк-священник, — вдруг ему взбредет в голову прийти ко мне ночью и… Ладно, не буду об этом. В моем возрасте уже нечего бояться — но мне все же было страшно. Я приподнялась в кровати и зажгла свет… Точно, как я не заметила сразу: лампа должна была гореть — я специально ее оставила, чтобы успокоиться. И вот — в моей комнате явно кто-то побывал.
Нет! Еще хуже — кто-то находился в ней и сейчас. Пусть мне говорят, что я немного глуховата — но скрип паркета я расслышала точно. Страх охватил меня с новой силой, но я вспомнила вдруг, что нахожусь в доме не одна.
В самом деле, ведь свет вполне могла выключить моя девочка. И она же могла сейчас идти по коридору…
— Элизабет? — спросила я.
Ответа не последовало.
Я присела в кровати и стала искать очки. Они должны были быть где-то на тумбочке.
— Лиз?
Ни звука… Уж не почудилось ли мне? Все может быть… В комнате было очень тихо — и я уверилась, что в ней никого нет. Мысль о том, что где-то рядом спит внучка, несколько успокоила меня, и я решила вновь прилечь. Точнее, я попросту упала на спину — и чуть не умерла от страха: подо мной что-то было! Я отшатнулась и, кое-как повернувшись, посмотрела на предмет, так неожиданно возникший в моей кровати.
Боже! Возле меня лежал муж!!!
Я замерла на месте. Это был он — и только он, ничто не заставило бы меня спутать его с кем-либо другим. Он лежал в моей кровати и был мертв — даже следы от шва вокруг рта виднелись по-прежнему четко.
Чуть оправившись от первого шока, я поняла, что маньяк-священник решил-таки меня довести. Это он притащил его из могилы и тайно сунул мне в кровать. Он, кто же еще!
Святотатец, кощунствующий извращенец! Как только руки у него не отсохли сделать такое!
Я снова посмотрела на дорогое мне лицо — и снова испытала шок, на этот раз еще больший.
Мой муж пошевелился и открыл глаза!!!
Мне стало дурно, я закричала и вдруг поняла, что куда-то проваливаюсь…
МАЙК
Я боролся со сном, и сон побеждал. За окном удивительно однообразно мелькала зелень лесозащитной полосы, сам вид одинаковых и скучных древесных крон погружал меня в сонливое состояние. А если еще сложить все недостающие часы…
Деревья мелькали, и это длилось час, два, день, месяц, полгода… да, приблизительно столько прошло с того времени, как мы выехали. Если время вообще хоть что-то значит в этом мире. От зеленого мелькания у меня начала кружиться голова. Затем я стал смотреть по сторонам и увидел девчонку, стоящую у обочины возле какой-то заброшенной на вид фермы. Высокая. Темноволосая. Чуть сутулая — как это часто бывает с высокими девушками — но ее это ничуть не портило, даже наоборот, придавало свою особую прелесть. Личико хитрое, немножко лисье… У нее были очаровательные груди — мне так и захотелось их пощупать. Она лежала на шезлонге посреди знойного пляжа и жмурилась от солнца. Голая…
Тьфу! Как это она могла нежиться на солнце, если она «голосовала у обочины»? Путаница какая-то. И одета она была довольно основательно: джинсы, куртка…
И все же как соблазнительно торчали ее груди! Небольшие, но упругие, аккуратненькие… И еще она на кого-то похожа — но я никак не могу вспомнить, на кого… Надо бы ее посадить, не то она совсем зажарится на этом пляже в такой теплой одежде…
Полный бред!
Я тряхнул головой и проснулся. Никакой фермы со стоящей у обочины девчонкой не было.
А жаль… у нее такие груди… да и в кои-то веки мне приснился обыкновенный, а не вещий сон!
— Ну что, проснулся, да? — обрадовался Реджи.
Ему явно не терпелось смениться за рулем.
— Мне приснилась девчонка, — зевнув, начал я.
— Привет! — раздался с заднего сиденья женский голос.
Я обалдело оглянулся, и челюсть моя начала отвисать: это была она! Та самая, приснившаяся! Вначале я просто удивился, но уже через секунду мне это не понравилось. Мои сны — вещь, прямо скажем, не слишком обычная. И раз она возникла из сна, то ничего хорошего ожидать от этого не приходится.