Почти машинально Майк подхватил свалившийся на него предмет — и чуть не вскрикнул, ощутив прикосновение сухих человеческих волос.
В его руках была кудрявая человеческая голова.
Голова?!
Присмотревшись, Майк облегченно вздохнул. Этот предмет был слишком легок для настоящей головы, и, кроме того, на месте лица поблескивала ровная поверхность. Майк провел по ней рукой, и парик, сдвинувшись, обнажил гладкую белую болванку из папье-маше.
Парик… Что ж, говорят, их иногда надевают на трупы, чтобы скрыть травму головы или какое-нибудь уродство.
С легкостью Майк отшвырнул «голову» в сторону — она слегка подпрыгнула на полу. Вслед за ней последовал и парик. После этого мелкого приключения подвал сразу перестал казаться таким уж жутким: эта «голова» словно напомнила о том, насколько велики у страха глаза.
Чтобы убедиться в том, что подвал пуст и неинтересен, Майку не понадобилось много времени. Несколько готовых гробов, высокие ящики с фанерой, досками да прочий хлам — вот и все, что там было. Слой пыли говорил о том, что сюда заходили очень редко. Зато подвал казался удачным местом для прорыва в цитадель ужасов.
Задерживаться здесь слишком долго Майк не стал — вскоре ему на глаза попалась новая дверь, прикрытая висячими шторами.
Майк осторожно выглянул: в следующем помещении было светло, хотя источник света с первого взгляда был неясен.
Секунду поколебавшись, Майк вошел.
Здесь помещался склад гробов. Разные по величине, отделке и стоимости, они занимали все пространство. То огромные, как настоящие саркофаги, обитые изнутри складчатым шелком, то более скромные, с простыми крышками и с двухсекционными, открывающими на похоронах только лицо покойника, — они громоздились вдоль стен, стояли посредине комнаты, зевали открытыми крышками с деревянных платформ подставок. Можно было подумать, что здесь происходила выставка-распродажа этой унылой, но необходимой продукции.
Майк принялся осматривать ближайшие «экспонаты». В них было что-то странное — так, во всяком случае, ему показалось.
Но — что?
Майк присмотрелся к ближайшему гробу. Так и есть — обивка внутри была несколько смята, словно там уже побывала некая тяжесть, а в щелях внешней обшивки виднелись замытые следы грязи. Неужели гробы использовались повторно? Такое простое объяснение было правдоподобным, но в то же время и обидным. Не слишком приятно, надеясь разоблачить «преступление века», наткнуться на следы мелкого мошенничества. Но почему бы и нет? Гроб не так уж дешев, и жулики могли бы нажиться, пуская их в продажу вторично. А злобный карлик — обыкновенный полусумасшедший негр-коротышка. Ну а загадочные звуки? Наверное, и они имеют какое-нибудь простое объяснение… И все же Майк принять его не мог. Просто невозможно было уйти сейчас, не выяснив всего до конца. Если здесь скрывались простые жулики, нужно убедиться в этом окончательно. Если нет — докопаться до истины. Вдруг гробы выкапывались и отмывались с какой-нибудь совершенно другой целью?
Неожиданно внимание Майка привлек звук шагов. Он шел от двери — не той, ведущей в подвал, а от второй, находящейся в противоположной стене комнаты. Кто-то приблизился к двери, замер, потом послышался легкий скрип…
Когда служитель морга (не Длинный, а другой, обыкновенный на вид мужчина средних лет с несколько туповатым лицом) вошел, в комнате уже никого не было.
Нужно иметь очень хорошую наблюдательность, чтобы сразу увидеть, что закрытых гробов стало на один больше.
Служитель морга осмотрелся: его привлекли сюда посторонние звуки, и он хотел убедиться, что все в порядке, собственными глазами. Внешне все было так, как надо, но… Он прислушался, — может, крысы?
Майк в гробу затаил дыхание. Служитель морга шел медленно, оглядываясь по сторонам, и неумолимо приближался к нему.
«Если он сейчас меня найдет, я останусь в этом гробу навсегда», — с дрожью подумал Майк.
В этом новом враге не было ничего мистического, — наоборот, он явно был из плоти и крови, а значит, ему ничего не стоило свернуть любопытному мальчишке шею. Хорошо преступникам работать в похоронной службе: всегда можно законно принять труп так, что никакая полиция в жизни не догадается, где его искать…
Раньше Майка страшила неизвестность. Теперь же и реальность — отнюдь не обещавшая быть веселой.
Догадается — не догадается?