Первой в глаза бросилась фотография самой бабушки. Еще молодая, но уже вошедшая в зрелость, она гордо взирала на мир с клочка картона — красивая, но несколько лишенная индивидуальности, как все женщины на старых «дежурных» фотографиях. Лица тех времен казались Майку похожими: губки бантиком, высоко приподнятые брови под открытым лбом, забранные наверх волосы, шляпка…
Рядом оказался и молодой дедушка — Майк его не помнил, но эта фотография тоже никогда не покидала ящика. Дальше шли отец и тетя — двое маленьких детей на фоне природы — фотография, тоже построенная по образцу старых времен. Настоящие образцовые детки… Большая группа на фоне той же природы, изображающая, по-видимому, загородную прогулку: ее участники тоже были выстроены, словно в фотоателье, но под ними виднелась травка, а над головами приткнулись облака…
Нет, Майк искал не это.
Интуиция заставляла его обратить особое внимание на верхнее отделение ящика: тяга к нему была настолько сильна, что отвлекала от размышлений о бабушкиных пристрастиях и причудах. Майк внимательно всмотрелся в верхнее отделение, но не обнаружил там ничего особенного — те же фотографии старых стандартов. И все же к одной из них тянуло — к той, что находилась в правом углу.
Для верности Майк взял фотографию в руки и обнаружил под ней еще одну. Пара лошадей везла продолговатую карету. Нет — катафалк. Сердце забилось сильнее; Майк схватил фото и поднес к глазам.
На козлах сидел высокий кучер, облаченный во все черное. Майк пригляделся к нему, и ему показалось, что изображение стало увеличиваться под его взглядом, давая возможность разглядеть мельчайшие подробности. Лицо кучера увеличилось, позволяя различить прямой лоб, резкие очертания носа, выдающуюся вперед челюсть… Майк затаил дыхание: на фотографии более чем полувековой давности был изображен человек, хорошо ему знакомый!
Сомнений быть не могло — он узнал бы Длинного где угодно и когда угодно.
Словно для того, чтобы развеять последние сомнения, Длинный на фотографии начал медленно поворачивать голову, пока Майк не встретился с его взглядом, пронзившим его насквозь. Это был он, он! Не изменившийся, не постаревший!!! Умерли лошади, рассыпался старый катафалк, им на смену пришел автомобиль — но Длинный остался ТАКИМ, КАК И ПОЛСТОЛЕТИЯ НАЗАД!
Длинный на фотографии покривил губы, — изображая презрительную ухмылку. «Ну что, мальчик, понял теперь, с кем имеешь дело?»
«Понял! Давно уже понял!!!»
Майк отшвырнул фотографию, захлопнул ящик и вскочил. Ему захотелось действовать — неважно как, но срочно, сейчас… Вызвать полицию? Газетных репортеров? Или… нет, первым делом следовало предупредить Джоди и Реджи. Сейчас же, не откладывая ни на секунду…
Майк позволил себе только отдышаться и немного собраться с мыслями. Если первое ему удалось, со вторым делом обстояло похуже: слишком сильное впечатление произвело на него это неожиданное открытие.
Поймут ли его? Поверят ли, когда он сам не в силах сделать это до конца?
Сэлли и Сюзи еще разговаривали о своем, когда к ним подбежал Майк. Его лицо снова было бледным, глаза лихорадочно горели. Сэлли удивленно приподняла бровь. Сюзи захлопала глазами, стараясь понять, что на него нашло.
Не дожидаясь вопросов, Майк схватил Сэлли за руку.
— Ты должна немедленно отвезти меня домой! — потребовал он.
Почему?
Никаких вопросов! — повысил голос Майк. — Ты должна отвезти меня домой!
На этот раз в его голосе появились такие нотки, что Сэлли не посмела ему возразить. Пусть Майк был не в себе, и вообще часто придумывал себе страхи — на этот раз тонкое чутье Сэлли подсказывало ей что за всем этим кроется нечто серьезное, от чего нельзя так просто отмахнуться.
— Хорошо, — кивнула она.
«И все-таки я отвезу его в полицию», — думал Реджи, ведя грузовичок.
Ему было немного стыдно перед Джоди за свое решение — но страх был сильнее стыда. Кроме того, разве это решение не было самым логичным из возможных? Реджи не хотелось попадать в герои, тем более посмертно. Такие игры были не для него. Если имеется опасность, с которой не ясно, как справиться, значит, надо прибегнуть к защите закона.
Вряд ли эти карлики и иже с ними станут ему мстить — для этого еще надо догадаться, кто подал сигнал. И уж куда безумнее сражаться с ними в одиночку. Прибьют — и все, иди доказывай, от чего ты умер.
От рассуждений Реджи отвлек негромкий звук: в кузове кто-то скребся. Остатки волос на лысоватой голове мороженщика встали дыбом, когда он подумал о спрятанном в багажном отделении мертвом Томми.