Мне стало стыдно за эти рассуждения: я смотрела на Джоди со стороны, а Майк искренне страдал. Со смертью Джоди он потерял многое. Пожалуй, даже слишком многое…
«Прости», — шепнула я. Жаль, что он не мог меня слышать… и хорошо, что не узнал этого проявления черствости.
Сцена подходила к концу: сейчас он отвернется от фотографии, подойдет к шкафу и…
Это невероятно мучительно — когда тебя уже сумели убедить, что твой кошмар — всего лишь сон, а не реальность, а он вдруг оживает.
Джоди ушел из его жизни — Длинный остался…
Дверца шкафа захлопнулась, и в отражении Майк увидел черное пятно висящего на стене пиджака.
Голова Длинного пошевелилась, тонкие бесцветные губы разжались, выпуская наружу странный и неприятный голос.
— Мальчик!
Потрясенный до глубины души, Майк шарахнулся в сторону и начал поворачиваться к Длинному лицом.
В этот момент зеркало разлетелось на мелкие кусочки, и оттуда высунулись ручки карлика.
Майк завопил…
Я ожидала увидеть вспышку, после которой всё заканчивалось, но этого не произошло. То есть что-то яркое появилось на миг перед моими глазами, но тут же превратилось в каминное пламя.
Возле камина сидел Реджи — в той же позе, в какой его оставил Майк. Крик заставил его вздрогнуть. Реджи встрепенулся, отбросил гитару и вскочил на ноги, устремляясь на второй этаж.
«Что с ним? Майк, что с тобой?» — к его озабоченности мешался страх.
Значит, Реджи тоже немного верил в твой рассказ, Майк!
Лестница задрожала от быстрого бега, за считанные секунды Реджи преодолел все ступеньки и рванулся к комнате.
Картина, открывшаяся его взгляду, заставила его замереть; потом он еще некоторое время стоял неподвижно, боясь привлечь к себе внимание.
Посредине комнаты стоял человек в черном старомодном костюме. Вряд ли среди жителей нашего Морнингсайда нашелся бы кто-либо другой, обладающий таким же ростом. Но не он напугал Реджи. Словно нарочно в подтверждение истории Майка по комнате двигался карлик, одетый в длинный балахон с капюшоном, почти полностью закрывшим его лицо.
Майк тоже был здесь — карлик тащил его куда-то в сторону, а сам Майк лежал на спине, не подавая никаких признаков жизни.
«Убийцы!» — пронеслось в голове у Реджи.
Эти существа не были выдумкой, как считал он всего лишь минуту назад, они были тут, в его доме, и вершили безнаказанно свои жуткие дела.
«Вначале они забрали маму и папу, потом — Джоди, а теперь они охотятся за мной…»
Их охота завершилась успешно — Реджи мог только смотреть, затаив дыхание, чтобы не выдать себя звуком.
Что он мог сделать один, без оружия?
Когда кошмар оживает, человек почти всегда становится беспомощным перед ним. Чтобы этого не случилось и со мной, я иногда стараюсь наперед загадывать свои действия — именно потому, что не знаю, где проходит граница между реальным и нереальным миром. Но Реджи слишком убедил себя в том, что невозможное — невозможно, и ситуация застала его врасплох. Теперь, в этот критический момент, когда надо было побыстрее действовать, он должен был бороться еще и с собой.
Представления о мире переламывались в его сознании, и ломка шла мучительно и медленно. Длинного и карликов не должно было существовать, но они находились перед ним, в его доме. И с ними ему нужно было драться — если он не собирался отдать Майка без боя. Но как он мог сделать это, не веря в их существование?
Прошла почти целая минута, прежде чем Реджи убедился, что не спит. Он сбежал по лестнице вниз и приблизился к камину — ружья висели сразу над ним, на кирпичной стене. Реджи никогда раньше не пользовался ими, — скорее всего, стенд с оружием был данью своеобразной моде, распространенной в Морнингсайде. Ружья были красивой декорацией — и только. Почти машинально Реджи заглянул в ствол первого попавшегося ружья; убедившись, что патронов там нет, он метнулся к стеллажу, не выпуская оружия из рук.
Когда он покупал ружья, ему всучили пачку патронов, но где она — Реджи не помнил, и потому принялся лихорадочно рыться в ближайшем из ящиков.
Старый хлам, скопившийся в холостяцком комоде за годы, разлетался во все стороны, что-то падало на пол, но Реджи не обращал на это никакого внимания. Он боялся — и это сильнее, чем все доводы рассудка и умозаключения на тему невозможности появления в доме инопланетных и едва ли не потусторонних существ, заставляло его выбирать определенный способ реагирования.
Они есть, они опасны — значит, надо защищаться. И — нападать, иначе Майку не поможешь.