– Она тебе напишет записку. Жди!
И, словно будучи не до конца уверенной в том, что Егор не полный дебил и её услышал, добавила:
– Ты понял меня или нет?
На что Егор кивнул головой и, сглотнув комок в горле, выдавил:
– Да, – и сказав слово, уже смелее добавил, – я понял.
Сказал-то этой, а глаза не мог оторвать от другой, той, которая Ольга. Бойкая девица удовлетворенно кивнула и подруги, развернувшись, направились на урок, оставив ошеломленного восьмиклассника посреди пустеющего коридора. Отойдя на несколько шагов, они, оглянувшись на него, дружно засмеялись, от чего Егор совсем смутился и даже немного покраснел.
– Соколов, тебе особое приглашение нужно?
Строгий голос учительницы физики, в котором, однако, можно было услышать и некоторые насмешливые нотки (тоже женщина и всё, наверняка видела), вырвал его из оцепенения, и он поплёлся за ней в класс. Там, бухнувшись за последнюю парту, отмахнулся от Кузьмы (он же – Вовка Кузьмин, одноклассник и самый близкий друг), сразу что-то с энтузиазмом жарко зашептавшего ему на ухо, и глубоко задумался.
Подумать было о чем. Кем-кем, а дураком Егор себя не считал (а кто сам себя дураком считает?), да, в общем, и не был им. Даже в свои пятнадцать лет он хорошо понимал, что так вообще-то не бывает. Вернее, бывает, но ровно наоборот. В смысле, он знал, что иногда старшеклассники гуляют с девчонками на класс или даже на два младше. Не так часто, но и исключением такое не назовешь. Как для него, пятнадцатилетнего, тринадцатилетние девчонки кажутся соплячками, так же, наверняка, и для семнадцатилетней(!) десятиклассницы он должен выглядеть точно таким же сопляком. Да что там говорить, так оно наверняка и было! А потому всё это очень странно и похоже на какой-то розыгрыш или, возможно, девчонки о чем-то поспорили между собой. Такой вариант тоже исключать не стоит. Это даже больше похоже на правду, девки – они такие!
Например, Егор, как и многие другие, во время перемены постоянно оставлял свою сумку на подоконнике возле кабинета, в котором будет следующий урок. И нередко случалось так, что после звонка, сумки своей он на подоконнике не обнаруживал. В этом случае он, уже наученный опытом, шёл прямо в кабинет завуча школы – строгой дородной женщины с хорошим чувством юмора и явными следами былой красоты, и просил вынести его сумку из женского туалета. То, что девчонки нередко там его сумку прятали, завуч уже была в курсе и поэтому, привычно вздыхая и подтрунивая над Егором, сумку выручать шла. Или, если было совсем некогда, говорила, чтобы он попросил учительницу. Это потом уже Егор, наплевав на все правила, просто сам заходил в женский туалет после звонка и, не обращая внимания на девичьи визги, забирал свою сумку, которая обычно лежала в ближней к двери комнате (хорошо ещё не там, где унитазы) на низеньком шкафчике трюмо в углу. Вот, скажите, зачем они, в смысле – девчонки, это делали? Егор ответа не знал, но завучу, кажется, всё было понятно. Тоже ведь женщина и понимает своих!
Но будет очень, – здесь он подумал, возвращаясь мыслями к Ольге, и ещё раз добавил – очень жалко, если это обычный розыгрыш. Сердце Егора учащённо забилось: а вдруг всё же не розыгрыш, вдруг он ей и правда нравится? Ну, а почему, собственно, нет? Чудеса случаются и, может быть, это как раз тот случай? И здесь словно из тумана в голове отчетливо всплыла его прошлая подружка – Надя, с которой он недавно расстался. Просто подошёл и сказал, что ему нравится другая и он с ней больше не гуляет. Что, если честно, было неправдой, на самом деле она ему просто надоела. В ответ услышал, конечно, что-то про козла, но дело-то не в этом! Егор даже хлопнул ладонью по парте, чем заслужил вопросительный взгляд учительницы и недоуменный – от шарахнувшего в сторону Кузьмы.
– Напугал, блин! – прошипел тот. – Ты чего?
Но Егор только досадливо отмахнулся. Он в это время мысленно ругал самого себя за тупость. Действительно, рассуждает тут, понимаешь, о разнице в возрасте, о том, что так не бывает, что старшеклассницы не гуляют с младшеклассниками, а то, что его прошлая подруга Надька была десятиклассницей, только не из их школы, забыл напрочь! И правда, дебил!
Ладно, примирительно сказал Егор сам себе, был не прав. Вернее, почти прав, но не совсем. Скажем так: иногда, в его конкретном случае, подобные исключения происходят. Это воспоминание немного успокоило Егора в том смысле, что, может, на перемене был и не розыгрыш. Если одна десятиклассница в него втюрилась, то почему бы не втюриться и второй?