Эта Лали вечно что-нибудь придумает: сбор звена на пришкольном участке. Наверно, опять будет меня прорабатывать. Недавно пионеры нашего звена высадили яблони и груши-дички. Тогда я сумел уклониться от работы, сказал Лали, что буду потом привитые черенки высаживать.
В жизни я не привил ни одного деревца. Но в ту минуту сболтнул, не подумав. Уж лучше посадил бы два-три дичка — и делу конец.
Я зевнул, как наша библиотекарша, и стал одеваться.
Да, надо бы зайти к деду Филипе, у него лучшие саженцы груш. Может, он и нож для прививок одолжит? Вы, конечно, знаете, какой у него пёс свирепый, ростом с телёнка. Потому перед дедом Филипе моя совесть пока чиста.
Я взял в руки холодную кукурузную лепёшку и кусок сыра, сунул за ремень секач и пошёл.
У дедушки Филипе такая редкая борода, что я даже в первом классе мог без ошибки сосчитать в ней все волоски. Он знает, конечно, поговорку: безусый человек — самый жадный, и потому, наверное, никому ни в чём не отказывает.
Подошёл я к калитке, но разве от его пса спрячешься: подошёл к ограде с внутренней стороны и одним глазом вперился в меня. Пока ты на дороге, он не лает и вообще ни во что тебя не ставит, только смотрит. Вот если шагнёшь за ограду, тогда уж пеняй на себя. Когда мой Ломгула (так я назвал своего щенка) вырастет, он должен стать таким. Ведь хуже, когда собака издали лает на тебя, шумит на всё село, а когда дойдёт до дела, заскулит и не знает куда спрятаться.
И тут что-то в моей голове перевернулось (это, как вы знаете, со мной часто случается) и представил я себе, как мой подросший Ломгула встретится с этой собакой.
«Здравствуй, пёс Филипе!» — скажет Ломгула.
Как я его воспитал, а? Первым здоровается. К тому же пёс Филипе ведь старше. Значит, Ломгула знает правила хорошего тона.
«Здравствуй и ты, собака Кахи!»
Собакой воспитанный пёс даже собаку не должен бы называть.
«Ну, как ты там поживаешь?»
«Как ты там!» — это слишком пренебрежительно. Но когда тебя назовут собакой, ты вправе и разозлиться. Ломгуле надлежало бы быть почтительнее со старшим.
«А тебе что за дело?» — дерзко бросит пёс Филипе.
«Смотри-ка на него!» — хмыкнет Ломгула.
Как тут не хмыкнуть! Ты у него о здоровье справляешься, а он даже толком ответить не может.
«Старик ты, — махнёт хвостом Ломгула, — сердит стал не в меру».
«Сам ты старик! — окончательно теряя самообладание, прорычит пёс Филипе. — Убирайся отсюда!»
Тут, разумеется, Ломгула не выдерживает, кидается во двор к Филипе и рвёт в клочья шкуру его пса. Потом все набрасываются на меня:
«Что у тебя за пёс, почему он задрал пса Филипе, ведь тот его даже пе тронул!..»
Но посудите сами, разве я виноват? Просто такая уж у меня судьба.
…К калитке подошёл дедушка Филипе со своей жиденькой, как неуродившая нива, бородкой. И, чтобы никто не подумал, что он жадный, дал мне саженцы груш и яблок, а вдобавок ещё и слив, и абрикосов. И нож одолжил, и научил, как им работать.
Когда я с саженцами подходил к школьному участку, меня окликнул Зура:
— Обожди, у меня к тебе важное дело. — Нагнал и говорит — Сегодня Джимшер мне грозился: мол, это я во всём виноват. Он узнал, что Коки и Саргис хотят вроде бы к тебе в отряд.
— Передай Коки и Саргису, что люди они вольные и могут поступать, как хотят.
— Я-то им скажу, но если Джимшер поймает меня одного?..
— Да, с тобой он смелый — нашёл низкий плетень. Но я-то вам показал, чего он стоит на самом деле? Ладно, о нём сегодня поговорим… А ребятам скажи, что, если хотят поступить в наш отряд, пусть подают заявление.
— Заявление?! — поразился Зура.
— Да, заявление, а как же иначе.
— На имя директора школы или председателя? — вылупил глаза Зура.
— На моё имя! И по полной форме! — гаркнул я так зычно, что мы с Зурой оба разинули рты от удивления.
Ничего не поделаешь — начальство говорит.
Я понёс свои саженцы дальше, обрезая по пути слишком длинные ветви граната, кизила и прочего кустарника, растущего по обе стороны дороги.
На пришкольном участке ещё никого не было.
Когда наконец появились звеньевые Лали и Заури, я хмуро приветствовал их. Стоит мне увидеть рядом с этой девчонкой какого-нибудь мальчика, как у меня сразу же портится настроение. Казалось бы, что мне с того, кто идёт рядом с ней, а настроение портится, и ничего я не могу поделать.