Хотя синтез «коммунистической утопии» и «звёздных войн» галактических армад (а первый фильм Лукаса вышел лишь в 1977-м) нельзя назвать удавшимся в полной мере — картины будущего, социология и психология героев уступают динамике батальных сцен, тогда по масштабности не имеющих себе равных в советской НФ — тем не менее, трилогия по праву считается не только главным творением Снегова-фантаста, но и одним из самых значительных утопических произведений советской фантастики шестидесятых-семидесятых годов. А как не назвать символичным то, что идея эквивалентности пространства и вещества, легшая в основу фантдопущения о сверхсветовом передвижении «Звёздных Плугов», зародилась у Штейна в вологодской тюрьме…
Трилогия дважды издавалась в восьмидесятые, пять раз переиздавалась в девяностые годы прошлого века, трижды — в новом тысячелетии. После несомненного успеха романа Снегов сконцентрировал большую часть творческих усилий на фантастике, в 1977–1989 годах вышло пять сборников его НФ рассказов и повестей. Но они совсем не так впечатляющи, как «Люди…» Также в конце восьмидесятых Снегов немало сделал как один из руководителей «Малеевских» семинаров молодых фантастов в Дубултах. В 1991-м писатель закончил работу над вторым своим объёмным и серьёзным романом, но «Диктатор, или Чёрт не нашего бога» вышел только после смерти Снегова. Как и роман «Хрононавигаторы» (1996).
Для самого писателя фантастика не была главным вектором интересов, и трудно даже назвать его, этот «вектор», ведь человеком он был очень разносторонним. После повести о Курчатове «Прометей раскованный» (1972) другой академик — Я. Б. Зельдович, предложил Снегову написать книгу о советских ядерщиках. Академик Г. Н. Флёров добивается для писателя спецразрешения на беседы с физиками-ядерщиками, Снегов беседует со ста двадцатью! В 1979 году выходит «историческая повесть о современниках» «Творцы» — о творцах советской А-бомбы Флёрове, Зельдовиче, Харитоне. К семидесятилетию писателя награждают «Знаком Почёта». Снегов пишет вторую часть «Творцов», но… цензура не дремлет.
В девяностые с цензурой проще… Выходит книга Снегова о блатной «фене» «Язык, который ненавидит» (1991), в 1996-м выходят воспоминания «В середине века (В тюрьме и зоне)» — уже после смерти писателя, ушедшего из жизни в феврале 1994-го… Все последние годы жизни он писал реалистическую «Книгу бытия» — обширное повествование о собственной жизни, увидевшее свет через тринадцать лет после его кончины. Оставил Снегов также философский трактат в ямбах «Натура натуранс», писал и «просто стихи» — в 2001 году сборничек «Явь и видения» вышел в серии «Альтернативный Пегас».
Лагерное прошлое не омрачило его любви к жизни… Замечательные слова произнёс на склоне её писатель и человек Снегов: «Я уже давно никого не боюсь… Мне нечего стыдиться…»
КАПЕРАНГ РОССИЙСКОЙ СЛОВЕСНОСТИ
Русский писатель должен жить долго — это известное ныне высказывание приписывают и знаменитому драматургу Островскому, и чуть менее знаменитому Корнею Чуковскому. Тогда ведь и до признания доживёшь! К писателям-фантастам это относится в ещё большей степени. Получая через четверть века свою вторую «фантастическую» премию — «Большой Роскон» за вклад в развитие жанра — восьмидесятидвухлетний писатель Зиновий Юрьев пошутил: «Моя основная заслуга в том, что я дожил до этих лет». Действительно, дожить до восьмидесяти в нашем отечестве — достижение. Остаться молодым душой и творчески активным, не разочаровавшимся в жизни и людях — почти подвиг!
Патриарху отечественной фантастики Евгению Львовичу Войскунскому — девяносто! Более шестидесяти лет он активно работает в литературе, как реалистической, так и фантастической. И в прошлом году всё-таки удостоен (некогда единственной) фантастической премии «Аэлита», хотя одно из лучших своих НФ-произведений написал (в соавторстве) ещё полвека назад. Ведь без всяких сомнений роман Евгения Войскунского и Исая Лукодьянова «Экипаж „Меконга“» (1962) оставил в моём поколения след на многие годы.