— Мы не убийцы, Ка. И не тюремщики.
— Наши отец и мать умерли.
Тень пробежала по лицу Рока, но он возразил:
— Их забрало море.
— А все эти люди, — Ка махнул рукой на окно, — вынуждены жить здесь, вдали от своих родных, без надежды вновь увидеться со своей семьей.
— Здесь они чувствуют себя нужными.
— А как же твой сын, Рок? Ты сказал, что у него нет недостатков. Ты отдашь его в деревню, чтобы он ловил топу с остальными? Или рожденные в вашем городе не считаются обычными людьми? Ты молчишь…
В комнату тихо вошла жена Рока и поворошила огонь в очаге. Глядя на нее, Ка вспомнил о Зоэ.
— Должен был быть иной путь, — прошептал он.
— Ты волен уйти, когда пожелаешь, — твердо сказал Рок. — И я могу лишь просить тебя молчать об увиденном. Но ты мой брат, и я говорю тебе — останься с нами. Мы найдем тебе занятие по душе. Ты не вернешься в вашу убогую деревеньку, тебе не придется каждый день выходить в море и рисковать жизнью, чтобы поймать топу. Оставайся, Ка.
Ка посмотрел на Рока и ответил:
— Я не калека.
Ка возвращался домой. Он шел быстро, перепрыгивая через овражки, торопясь добраться до деревни к ночи. Ка мысленно сосчитал оставшиеся в запасе камни — их было четыре. И четыре дня он потерял. Это значило, что завтра на рассвете он возьмет свою лодку и выйдет в море, чтобы подвергнуться тысяче разных опасностей ради осторожной топу — хранительницы их мира.
Художник
Ivanoff Андрей
— Лена, иди сюда!
— Что там ещё? У меня котлеты пригорают!
— Иди быстрей, говорю!
— Ну? — Ленка подошла и встала в классическую позу «руки в боки, голова наклонена вперёд». В руке угрожающе зажата вилка.
— Смотри, кого по телику показывают, — я сделал звук громче.
— Известный специалист в области современного искусства… — бубнил телевизор, показывая молодого парня, улыбающегося в телекамеру.
— Серёга? — Вилка звонко шлёпнулась на пол. — Не может быть?!
— …впервые в России выставка… — продолжал говорить ящик.
Мой закадычный друг Серёга, талантливый инженер, балагур и весельчак, абсолютно не разбирался в вопросах искусства и музыки. На одной из студенческих вечеринок он запал, вернее, мы запали на девчонку, как выяснилось позже, с художественного. Встречаться мы стали вместе, но уже первые встречи показали, что Лена — «вся в кино, вся в искусстве», вдобавок она перепутала с кем-то Серёгу, назвав его Шуриком. Но Серёга еще некоторое время таскался за нами по театрам и музеям.
А через год мы с Леной справили свадьбу. Серёга нас поздравил, конечно, но, как всегда, добавил, глядя на подаренную нам картину, от которой Ленка была в щенячьем восторге, что «так рисовать каждый дурак может». Чем сильно разозлил Ленку, ещё раз доказав своё невежество в искусстве. Произошла ссора. Ленка назвала его «неотёсанным чурбаном» и сказала, что заберёт свои слова обратно, только когда он нарисует ей такую же картину.
Водоворот семейных будней закружил меня, пару раз наши с Серёгой дороги пересекались, но виделись мы редко, всё больше и больше отдаляясь друг от друга.
В итоге он получил контракт в IBM и уехал в Америку. Судя по фотографиям, дела у него шли неплохо.
Ленка уселась на диван напротив телевизора, неделикатно сдвинув меня в сторону.
Я слышал, конечно, о маэстро Сержио из Америки, но, чтобы подумать на нашего Серёгу, у меня и в мыслях не было.
— Уважаемый маэстро, — телеведущая стреляла глазками и кокетничала между делом, — что вы привезли для показа в нашу страну?
— Коллекция моих картин невелика. Всего семь.
— Это правда, что вы будете показывать лишь по одной картине в день?
— Да. Это было одним из моих условий проведения выставки в России. Впрочем, и в остальных странах.
— Позвольте узнать. А почему?
— Давайте будем считать это одной из моих прихотей.
— Вы родом из России, не так ли? Остались ли у вас друзья, родственники здесь?
— Да, и я собираюсь с ними повидаться, — он усмехнулся в камеру. — А сейчас извините, мне нужно идти.
Камера показала черный лимузин, в который усаживался Сержио, раздавая направо и налево ослепительные улыбки поклонникам. Программа переключилась на новости политики.
— Маэстро Сержио! Во как, — протянул я. — А у тебя котлеты сгорели.
Из кухни в комнату ползло облако сизого дыма.
— Да, Серёга — художник, — согласилась задумчиво Лена. — Котлеты сгорели, — с тем же задумчивым выражением на лице повторила она.
— Котлеты! Блин! Пожар, ёлки-палки.
Лена вскочила, замахала руками и умчалась на кухню.