— Так, — сказал он, заглядывая в монитор, — значит, вы и есть Эдисон Вонючка?
— Нет, — тихо сказал мужчина, — без Эдисона… Просто Вонючка… Я сам по себе, — и он неуверенно улыбнулся.
Страсти святого Дроя
Эдуард Шауров
— Я грешен, отче. — Звуки генерировались в гортани и, вылетая изо рта, диффундировали сквозь решетку окна исповедальни.
— В чем же твой грех, дитя Господне?
— Искус и гордыня.
— И чего тебе хочется?
— Я хочу познать любовь, отче.
Смиренно опустив голову, Роб стоял коленями на вышарканной пластиковой скамейке. Краем глаза он видел за частыми перекрестьями серую ткань сутаны. Правила предписывали носить комбинезоны из гексапилена всем без исключения, но Пиксайд сам себе правило.
Падре Симеон несколько секунд молчал, затем спросил тихо:
— Ты состоишь в Клубе Подражателей?
— Нет, упаси Создатель.
— А мне почудилось… Ты знаешь, что желать многого — большой грех?
— Да, отче, но ведь я желаю только любви, — проговорил Роб. — Разве Иисус не обещает нам всем любовь и вечную жизнь в иных измерениях?
— Любовь и вечную жизнь нужно заработать… покорностью и терпением… а не добыть, как вор, тайком в грязном притоне!..
«Ну вот», — подумал Роб сокрушенно.
Падре Симеон был завзятым оратором. Обычно Робу нравились его многослойные, хитро перетекающие по смысловым уровням проповеди, их странная логика никогда не пересекала грань дозволенного, но балансировала на этой грани, заставляя мозги работать почти в турборежиме, просто сейчас совершенно не было времени, а поучения могли затянуться надолго.
— Господь создал нас разными, — сурово гремел падре, — одним дал бразды правления, другим терпение и покорность, первых нагрузил тысячами соблазнов, вторых одарил лишь чистым разумом, свободным от всего лишнего. Но нет, этих вторых не устраивает малая толика, положенная по праву! Им хочется погрузиться в выгребную яму разврата и похоти! Они спешат измазаться в нечистотах, чтобы скорее походить на господ. Они даже не думают, что Создатель в беспощадной логике своей и в бесконечной благости стремился облегчить глупым странникам путь в Царствие Свое! Они рады, походя, нарушать волю Божью!..
Взвизгнула ось стула. Роб удивленно поднял голову и увидел падре Симеона прямо перед собой. Казалось, разгневанный священник готов снести ширму исповедальни.
— Как мыслишь ты, грешный, свою дальнейшую жизнь вплоть до геенны утилизатора? Во чреве греха и разврата? В парше купленных пороков? — Рычащие слова, гулко отражаясь от бетонных колонн, метались по огромному пустому залу церкви. — Я слышал про махинации с моющими средствами, знаю про аферы со страховыми бонусами! Позор! Господь наделил их великими дарами, дал неисчислимые возможности, а они крадут упавшие на пол крохи. И чего ради?! — Падре погрозил кулаком в пространство. — А скандал с Метью Хокгартом? Робот обвиняется в убийстве! Это нечто невообразимое! Это рушит все устои! Общество сходит с ума…
Роб стоял, по-прежнему опустив голову. Суставы его коленей ощущали твердость потертой скамеечки. Ему вдруг захотелось спросить у отца Симеона, правда ли, что Иисус был роботом.
— Как твое имя? — спросил падре, внезапно успокаиваясь.
— RB-384-655-010, отче.
— Категория С-3… менеджмент, — констатировал священник. — А имя во крещении?
— Наречен в честь святого Роберта.
Симеон кивнул:
— Ты пришел сюда тайно?
— Нет. Я работаю мажордомом в семье мистера Грейвиса. Мои хозяева предоставляют мне определенную свободу.
Падре жестом показал Робу, что тот может подняться.
— Так чего ты хочешь от меня? — бесстрастно спросил он, разглядывая молодого дроя. — Отпущения еще несовершенных грехов? Или, может, абонемент на полугодовое паскудство?
— Я бы не посмел, отче.
Давно уже немодное лицо падре, слишком вытянутое и похожее на маску, внимательно смотрело на прихожанина узкими прорезями глазниц. Отче был дряхл. Безнадежно устаревшая модель. Уже лет пятнадцать как его списали в утиль. Только финансовая помощь AIP позволяла оплачивать текущие апгрейды и модернизации.
— Так чего тебе, робот?
Обращение «робот» считалось неприличным и даже оскорбительным, но падре Симеон мог себе это позволить. Его нарочитая развязность неожиданно подбодрила Роба.
— Мне нужны те двое кутюрье, — сказал он. — Говорят, они сменили место, но вы знаете, где их искать.
Роб понимал всю щекотливость ситуации. Падре всегда нуждался в свежих утилитах. Достать их списанный дрой мог только у кутюрье, а с нелегальной утилитой тебе, как правило, вписывают и баннер. Конечно же, унизительно. И конечно, со стороны Роба было верхом неэтичности требовать адрес. Но какого черта? Он ведь не хочет обращаться в места, где можно подцепить любую заразу.