Но первой меня нашла Атаро: она скатилась по осыпи и, прихрамывая, двинулась в нужную сторону.
«Атаро, я здесь! — Покрытый пылью, помятый шлем повернулся. — Сюда!»
Она не ответила: наверное, повреждена антенна. Мне удалось освободить правую ногу, но левая, засыпанная, не поддавалась. Пульсирующая боль, судороги. Каменная пирамида вздрогнула, с нее сорвался и покатился вниз камень, затем второй. Я оглянулась и закричала. Камни скользили в пропасть.
«Спокойно, Ника. Я близко, — раздался в наушнике голос Юрия. — В чем дело?»
«Шевелись! Сейчас здесь все рухнет!»
Каменный ручеек пересек дорогу Атаро. Она отскочила и пошла в обход. Еще одна красноватая фигура возникла выше по склону.
«Вижу тебя!» — Юрий прыгал с камня на камень по ожившей, сползающей вниз осыпи. За ним ковылял Колин с ящиком: наверное, волок спасательный комплект.
Атаро и Юрий добрались до меня одновременно. Быстро откопали левую ногу. Лучше бы они этого не делали. Месиво… Я закрыла глаза.
«Никушка… прости…» — прохрипел Юрий и начал накладывать жгут ниже колена.
Было не очень больно.
В день «Ч» я взяла управление модулем на себя. Кол дежурил на дубль-пульте. За нашими спинами Юрий и Атаро шумно облачались в скафандры.
— Ас, ювелир! С точностью до сантиметра, — выдохнул Колин, когда аппарат, едва заметный в облаке пыли, коснулся поверхности посадочной площадки. — Ура…
Я пожала плечами.
— Да, неплохо.
Затем втроем на двух роверах и последних аккумуляторах они отправились разгружать «гуманитарку». Я набрала код, и люк китайского «марсолёта» открылся.
«Ника, модуль! Он… маленький какой-то», — сказал Юрий.
— Ха-ха, очень смешно… — проскрипела я. — Какой дали — такой посадила.
«Нет, серьезно! — подтвердила Атаро. — Раза в три меньше обычного „грузовика“».
Кожа под протезом немилосердно зудела. Новую ногу мне собрали ко дню рождения. Я уже почти к ней привыкла. Нет, вру — смирилась.
Послышались проклятья на трех языках разом. Из раскрытого люка выбрался «марсоход» с красно-желтым вымпелом Южно-Китайской Империи на антенне и двинулся в сторону Олимпа. Три ярких вспышки на секунду выбелили марсианский пейзаж. Аппарат, потеряв шесть колес из восьми, пошел юзом и опрокинулся.
Больше в грузовом модуле ничего не было. Спасибо тебе, Земля…
Почти весь следующий день мы трудились над флагом Марса В ход пошли куски красного шелка от трофейного вымпела.
Верхнюю часть зачернили копотью с теплозащитной плитки посадочного модуля. Две серебристых луны, Фобос и Деймос, вырезали из неисправных солнечных батарей. Флаг установили в центре базы — на вечные времена.
Марс, мать вашу, не продается!
— Считаем еще раз, — севшим голосом сказал Колин. — Следующий урожай… через две недели даст нам дополнительно сто двадцать тысяч килокалорий. Если мы запустим хлореллу в резервные баки с водой — получаем столько же. Дрянь, но съедобно.
Зубчатая линия на мониторе показала, что продуктов хватит в обрез.
— Значит, ждем еще две недели, — сказал Юрий. — Только вот эффективность очистки снижается. Восстановить фильтры можно — частично, еще на пару раз хватит. А дальше…
Я построила еще один, оранжевый, график на мониторе и повернулась к Колину:
— Горючка. Сколько нам досталось от земных щедрот?
Моя новая нога пронзительно скрежетнула по полу. Колин поморщился. Непроизвольные движения. Нужно их контролировать.
— Три… — ответила вместо него Атаро, тяжело дыша, словно только вышла из шлюза.
— Отлично. Три тонны, — я ввела данные, и появился третий график — зеленый. — Можно слетать к Юпитеру — если вдруг взбредет…
— Нет, Ника, — покачал головой Кол. — Три сотни: триста килограммов.
— Да провались все!.. — вырвалось у меня.
И я точно знаю: это о Земле…
Двое суток мы готовили план «Б». Кол приказал экономить пайки, но есть и не хотелось. Юрий колдовал над фильтрами.
Я зарылась в расчеты. Атаро присматривала за мной, разминала плечи, массировала культю.
— Не волнуйся, — шептала она. — Ты все успеешь.
«Да по фигу…» — думала я, но, в конце концов, сказала: «Финиш!»
— Получилось, Ника?
— Чертова арифметика. Еды хватит на триста пятнадцать дней, если урезать пайки еще на четверть и свалить отсюда сразу после нового урожая.
— Мы столько не протянем, — сказал Юрий: когда врач беспокоится о здоровье — это хорошо.
— Придется, — отрезал Колин Ховард, правильный командир.