Роб вошел и огляделся. Комната выглядела длинной и узкой из-за загромождавшего ее оборудования. Шкафы квантовых «зингеров», модуляторы и мемриты занимали все пространство от пола до потолка. На столе с отломанным краем кучей лежали разовые флэш-инсталляторы.
— Ну че? — сказал парень, похлопывая себя ладонью по бедру. — Чего хочешь, дрючок? Хочешь вставлялку? Есть дурь-пятиминутка. Самая дорогая плющит часа четыре. Можно подобрать «щекотку» на пару дней. Можно прошить «психоззи». Итальянская штучка, будешь ненавидеть весь мир целых двенадцать часов. Дать тебе прайс?
Кутюрье вопросительно уставился на клиента.
— Я вообще-то хотел… — начал Роб.
— А… — воскликнул парень. — Тебе нужны нидлы! Речевые конвертеры? «Лайер»? Классный «лайер»! Сам делал. Могу предложить прошивку на год. Может, «подставу»?.. Нет? А что ты ищешь?
— Любовь, — сказал Роб и отчего-то испугался.
— Любовь? — Кутюрье приподнял бровь.
— Да. Прошивку на год.
— На год? — удивленно проговорил парень. — А баксы-то у тебя есть?
— Есть.
Роб полез в карман, но достал не пластиковый квадрат с чипом, а полуминутную инфокарточку. Он включил изображение, и девочка лет семи-восьми, улыбаясь щербатым ртом так, что на пухлых щеках появлялись ямочки, продекламировала, старательно артикулируя губами:
На слове «впрок» девочка запнулась и закрыла камеру ладошкой.
— Роби, — сказала она весело, — ну-ка не снимай меня, противный.
Изображение погасло.
Парень уважительно взял карточку у дроя.
— Объект?
— Снимок старый, — сказал Роб, словно оправдываясь. — Сейчас ей тринадцать. Но это ведь не имеет значения?
— Не имеет, — подтвердил парень, потыкав пальцем в свой наладонник. — Иди за мной.
Кутюрье повел Роба между грудами электронного хлама и толкнул обшарпанную дверь. За дверью оказалась еще одна комната, тоже сплошь заставленная оборудованием.
— Эш, — позвал парень. — Тут дрой один занятный…
— Мне некогда, — сквозь зубы отозвался тот, кого назвали Эшем. — Что там у тебя, нахрен?
— Дрючок, говорю. Хочет дорогую прошивку.
Второй кутюрье обернулся. У него было круглое лицо, заросшее по щекам и подбородку седеющей бородой. Теперь Роб заметил, что в комнате он не один. Какой-то дрой эрбэшного класса сидел на полу, вжавшись спиной в оклеенную картоном стену.
— Так, — проговорил бородатый Эш, измеряя Роба пристально-равнодушным взглядом. — Этот?
Молодой кутюрье кивнул.
— И чего хочешь? — спросил бородач.
— Вот. — Парень протянул ему инфокарточку.
Старший кутюрье просмотрел запись и испытующе уставился на Роба. Его внимательные холодные глаза, казалось, сканировали самые сокровенные уголки электрического мозга.
— Дочка твоих хозяев? — спросил он почти утвердительно.
Роб с готовностью кивнул.
Человек молчал, что-то обдумывая, а может, подсчитывая.
— Насколько я понимаю, речь идет о большом чистом чувстве? — сказал он наконец.
— Да, — торопливо подтвердил Роб. — О большом чистом чувстве на год.
— Недешево будет, — сказал бородач. — Сексуальная страсть обошлась бы дешевле.
Дрой помотал головой.
— Как знаешь. — Старший кутюрье обернулся к напарнику — Он надежен?
— Да, — сказал парень. — Уже два раза прошивался у нас. Есть номер в базе.
Мужчина перевел взгляд на Роба:
— А денег у тебя хватит?
Роб достал код-карту и протянул бородачу. Дрой, сидевший у стены, вдруг душераздирающе застонал.
— Заткнись, дерьмо, — сказал мужчина.
Он поколдовал с картой, и на белой поверхности высветились цифры.
— Ого, — проговорил кутюрье. — Да. На год этого хватит… Сейчас прошьем тебя по всем правилам. — Он положил обе карты на низкий столик. — Только сначала избавимся от этой вонючки.
Бородатый опять повернулся к сидящему дрою.
— Слышь, дерьмо, — сказал он угрожающе. — Нет денег, пошел отсюда.
Роб стоял, стараясь не шевелиться.
— Пошел отсюда! — почти закричал мужчина.
Лицо несчастного робота сморщилось. Мимические мышцы модели RB несомненно лучше, чем у JT или DF, и, хотя их возможностей все равно не хватает, для того чтобы достоверно изобразить человеческие эмоции, Роб понял, что дрою у стены очень плохо. Корпус бедолаги сотрясали приступы неконтролируемой дрожи.
Палец кутюрье неумолимо указывал на дверь.
— Господин… — захлебываясь, выдавил из себя дрой. — Господин… Мне очень плохо. Помогите мне… Ну что вам стоит…
Палец качнулся.
— Я отработаю. Я все отработаю. — Дрой подался вперед, кажется пытаясь встать на четвереньки. — Только помогите.
— Как ты отработаешь, долбаный псих, если я не собираюсь тебя покупать? — Лицо мужчины брезгливо искривилось. — Думать нужно наперед, а теперь я не могу и не хочу ничего делать.
— Я знаю, вы можете, — молил робот. — Помогите. Я не вынесу.
— Денег у тебя нет и не будет. — Слова кутюрье падали на несчастного дроя, как удары кувалды. — Я не буду лечить тебя задарма и не стану бесплатно снабжать дурью. Вали отсюда.
— Господин… — заикаясь, ныл дрой.
Дрожь усилилась, и механизм трясся, как на вибростенде.
— Что с ним? — набравшись смелости, тихонько спросил Роб у парня.
— Этот мудак, — так же тихо ответил молодой кутюрье, — полгода назад прошил себе «кайфолом» на пять лет. Тогда у него откуда-то был постоянный источник бабла. Три месяца назад его, кажется, продали на другое место. Источник иссяк, и теперь у этого педика нет денег на прошивку очередной дозы. Кайф ушел, остались одни сопли.
Парень ухмыльнулся.
Роб посмотрел на трясущегося дроя с неподдельным… Будь у RB-384-655-010 специальная пиковая прошивка, чувство называлось бы ужасом, но базовые реакции серийных роботов купируются.
— И что теперь? — беспомощно спросил Роб.
— Если пропалится — утилизация или полное переформатирование, — равнодушно ответил парень. — Если будет терпеть, пережжет все цепи в башке.
— А если купить ему дозу?
— Послезавтра прибежит за новой.
— Он из «подражателей»?
— Хрен его знает, — парень пожал плечами. — Какая разница?
Роб нахмурился, насколько это позволяли лицевые мышцы.
— Он просит у Эша сделать чистку, — внезапно пояснил молодой кутюрье. — Хочет, чтобы мы вытерли «кайфолом». На дозу денег нет, а туда же…
Больной дрой тоскливо бормотал, уговаривая бородатого.
— Пошел вон! — вдруг свирепея, закричал Эш. — Разговор окончен.
Он поманил пальцем младшего коллегу:
— Давай-ка вышвырнем дебила, если сам не уходит.
Дрой вжался спиной в стену, но его ухватили за руку и потащили к дверям. Роб предусмотрительно отступил в сторону. Он с изумлением видел, как дрой упирается ногами, скользя по плиткам пола. Дрой сопротивлялся людям! Пусть даже не хозяевам, но людям, желавшим выдворить его из помещения. Роб со страхом представил себе, как же плохо должно быть этому дрою, если принципы минимакса позволяют оказывать такое упорное сопротивление.
— Помогите мне! — кричал робот. — Есть в вас хоть капля жалости?
— Мы забыли поставить прошивку! — шипел бородатый Эш, пока его молодой коллега подбивал ногой упирающиеся железные ступни.
Дрой завыл отчаянно и тоскливо…
— Стойте! — заорал Роб.
Мужчины недоуменно остановились, а их жертва, моментально сгруппировавшись, опять уперлась ногами.
— Стойте, — сказал Роб. — У меня есть деньги. Что, если я оплачу его чистку?
Кутюрье, сначала старший, а потом младший, выпустили свою жертву, и дрой быстро отполз к стене.
— Поставлю себе прошивку не на год, а на шесть месяцев, — сказал Роб.
На лице Эша появилось странное выражение.
— Что с тобой, парень? — проговорил мужчина с удивлением и сарказмом. — Ты что, прошивался у нас на сочувствие?