Место, где Хейда в последний раз видел нелюдя, было обильно залито красным — видимо, его все-таки задело. Хейда перехватил автомат и двинулся по каплям крови, бусинами сверкающим в траве. То ли гибрид слишком ослаб, чтобы скрываться, то ли вел в новую ловушку.
Ловушка… Сема-Сема! Как просто всех нас поймать, используя близких людей! Хейда невольно вспомнил потерянных родных: умершего после тюрьмы отца, убитую в одном из прорывов мать.
Перед глазами встали давние полустертые воспоминания: солдаты, врывающиеся в детскую комнату, мать с белым, будто посыпанным мукой, лицом, прячущая за спину ничего не понимающего Хейду, отец, пытающийся что-то доказать, тыкающий пальцем в пачку документов. И тот, кого Хейда привык считать младшим братом, — семилетний гибрид, улучшенная версия хомо сапиенса. В то время шла вторая волна диспансеризации, в зону, организованную на месте научного городка, выкидывались все подозреваемые в улучшенном генотипе…
Людей можно было понять — они хотели выжить. Но и гибридов, пытающихся вырваться из зоны, тоже можно понять — ведь и они хотят жить…. Но этот, которого сейчас преследует Хейда, он странный. Что ему нужно? Если пища, то он мог бы дойти до деревни. Мог скрыться, притворившись обычным человеком. А вместо этого он бродит по лесу, уничтожая преследователей, организуя ловушки… От чего он бежит или… к чему?
Хейда вдруг сбился с шага и замер. Что это? Крик? Он вслушивался: пели птицы, шелестели листьями деревья — ничего особенного. Хейда подождал еще немного, перевел дух: показалось… И тут крик, протяжный, жуткий, тянущийся и тянущий душу, раздался снова. Так мог бы кричать человек, с которого заживо сдирали кожу. И, поняв, что это может быть правдой, Хейда сорвался, побежал, помчался на звук, не разбирая дороги. Ветки хлестали его по лицу, пот заливал глаза. Крик приближался, и Хейда на ходу рванул с шеи автомат, передернул затвор.
Крик, звучавший все ближе и ближе, перешел в длинный стон. По уму, нужно было остановиться, а не ломиться сквозь кусты, но Хейда понимал, что счет идет на секунды. Он выскочил на поляну и резко остановился: посредине лежал Лось. Вернее, окровавленный кусок мяса, бывший когда-то человеком по имени Лось.
Хейда обвел быстрым взглядом лес. Нелюдь где-то здесь, совсем близко… Лось с трудом приоткрыл один сохранившийся глаз, мутно уставился на озирающегося Хейду. Узнал его. Прошамкал остатками губ:
— Хоспотин… Хейта… Ушел он…
Хейда бросился к парню, оглядел его и стиснул зубы от ужаса. Выхватил из аптечки обезболивающее, растерянно поводил шприц-тюбиком — колоть было некуда, почти все крупные мышцы были обкушены до кости, кожа содрана. Хейда вколол лекарство в брюшину, понимая, что бесполезно: потеря крови, обширные раны — не жилец.
— Форму мою забрал… — продолжал бормотать парень. — Про гарнизон спрашивал… К господину Некичу пошел… Он и так к нему шел, да я отвлек… Я виноватый, заплутали мы…
О, черт! Ревизор! Хейда вскочил, шагнул в сторону, заколебался — не оставлять же парня так. Нагнулся, собираясь взять на руки, но тот вдруг забился, разбрызгивая кровь вокруг, захватал ртом воздух. Через секунду все было кончено. Хейда вытер рукавом капли крови, попавшие на лицо. Жалко Лося, похоронить бы… Он все еще колебался, когда лес потряс истошный вопль. Даже не вопль — визг, переходящий в ультразвук. И, уже не раздумывая, Хейда сорвался и снова побежал. Перелесок, кусты, березник… Ошибиться в направлении было невозможно. «Господи, помоги мне!» — взмолился Хейда. Выскакивая на небольшой взгорок, он ждал чего угодно: еще один объеденный труп, встреча с гибридом, — но только не того, что обнаружил. Под горкой прямо на земле сидел ревизор Некич и, закинув лицо вверх, визжал на одной ноте. Китель его был разорван, одна нога была босой, и сдернутый сапог валялся рядом, но сам он, если не считать нескольких царапин, был абсолютно цел. Гибрида не было.
Хейда, настороженно озираясь, шагнул к воющему проверяющему, перехватил автомат правой рукой, а левой, как следует размахнувшись, ударил Некича по щеке. Ревизор икнул и замолк. Поводил безумным взглядом вокруг и вдруг, будто только что увидев Хейду, взвизгнул и обхватил его ноги:
— А-а-а! Наконец-то пришли!!! Я думал — все, конец! Этот… Этот идиот, эта сволочь!.. Эта тварь безмозглая! Он даже вывести к постам не мог! Заблудился в трех соснах! Сгною! В тюряге параши чистить будет! Он еще узнает!.. Вы все еще узнаете!
И пораженный Хейда не сразу понял, что Некич говорит не о гибриде, а о новобранце Лосе, который ушел вперед, уводя за собой нелюдя. И погиб.
— Ушел! — бормотал между тем контролер, отцепляясь от ног Хейды и ощупывая себя. — Ушел и меня оставил! Сволочь! Сгною!
И тут Хейда вдруг почувствовал такую злость, такую ненависть — за все: за гибель Семена, Медведя, всей группы, за смерть Лося, — что, уже не думая, не сдерживая себя, схватил контролера за грудки, заорал прямо в округлившиеся от страха глаза:
— Сгноишь?! Кого?! Лося сгноишь?! Да от него и так ничего не осталось! Хочешь посмотреть?! Хочешь?! — Он тряхнул ревизора что было сил, и ткань не выдержала. Ревизор свалился на землю, будто куль с мукой. А Хейда, не в силах остановиться, продолжал орать, наступая на него: — Все! Все погибли! Один ты, сволочь, жив! Почему он тебя не тронул, скотина?! Почему он тебя не сожрал?
— Я не знаю, — залепетал Некич, пытаясь отползти от наступающего Хейды. — Клянусь, не знаю!!! Он хотел! Хотел! Он уже начал срывать одежду, но передумал! Схватил клок ткани и пошел прочь. Они же все идиоты! Они ничего не понимают!!! И вы, вы тоже идиоты! Вы — как они! Все сошли с ума!
Он выкрикивал что-то еще и еще, но Хейда его уже не слушал. Кусочки мозаики сложились в цельную картину, и теперь он знал, куда стремится нелюдь.
Клок ткани! Вот она, разгадка! Господи, как он сразу не догадался! Семь прорывов границы за последние полгода. Семь нелепых смертей на периметре, и каждый раз следующий нелюдь-смертник пробирался дальше и дальше, выявляя все ловушки и способы их обхода. Нет, это не разовое случайное действие, это хорошо подготовленная операция по проникновению на территорию людей. Клок ткани! Господи! Не клок ткани, а жетон ревизора был ему нужен. Жетон, открывающий вход в город, позволяющий пройти в святая святых — командный пункт. Туда, где сосредоточено управление защитными системами периметра зоны!
Хейда почти вживую увидел, как нелюди, получив свободу, устремляются в мирный город, где, ничего не подозревая, спокойно спит Papa. И дочь. И еще множество других семей.
Нужно догнать, перехватить нелюдя! Он должен успеть! Хейда решительно закинул автомат на плечо и рысью двинулся в сторону города.
— Куда?! — заорал ему вслед ревизор. — Куда?! А я?! Сгною!!!
Но Хейда его уже не слышал.
Начинало темнеть, когда Хейда увидел забор военного городка и КПП с охраной. На мгновенье ему даже показалось, что он успел, но никогда не подводившее его шестое чувство сказало обратное. Хейда подбежал к воротам, махнул перед лицом часового пропуском. Тот, мельком глянув в полуразвернутую книжицу, отступил в сторону.
— Кто-нибудь проходил в город? — на секунду задержался Хейда.
— Так точно! Господин ревизор прибыл полчаса назад!
— Один?
— Один, пешкодралом! В связи с поломкой машины на дороге! — весело отчитался постовой.
— Черт! Звони начальнику гарнизона, скажи, гибрид на территории части!
И, не глядя на вытянувшееся лицо постового, бросился к командному пункту.
Хейда промчался по неширокому двору, миновал аллею, подбежал к зданию. Проскакивая мимо знакомого караульного, стоящего у входа, крикнул:
— Вызывай охрану!
И помчался вперед по длинному коридору. Скатился по лестнице вниз, завернул к аппаратной, понял, что опоздал: у дверей аппаратной лежал труп охранника. Одна нога его, неестественно вывернутая, застряла в двери, не давая той закрыться. Заглянув в щель, Хейда одним взглядом охватил всю картину: пульт, залитый кровью, мертвого техника у самого входа и гибрида, тянущегося к рубильнику.
Хейда всем телом ударил в дверь, одновременно выдергивая пистолет. Он выстрелил прямо с порога. Нелюдь упал. Прицелился — контрольный в голову! Пистолет только щелкнул — осечка! Хейда рванул затвор, вскинул руку…