Если он когда-нибудь туда попадет…
- Э, да на нем ничего нет, - пробормотал О’Нил, отметивший только это. – Его хоть на растопку пускай…
- То, что пока ничего не видно, ничего не значит, - заметил Алджернон. – Драгоценности могут быть под этими льняными бинтами, так нередко делалось.
О’Нил, почти не слушая, упорно водил факелом, освещая мертвеца с ног до головы, точно думал, что ему вот-вот откроется что-то, как в ящичке с секретом.
- А это еще что за дрянь?..
Свет уперся в продолговатый сверток, лежавший на груди мумии.
- Стойте!
Фрэн подскочила к гробу, поразив этим жестом О’Нила; он даже не препятствовал ей. Девушка подцепила сверток и подняла – ее глаза загорелись восторгом.
- Это папирус, - прошептала она. – Я думаю, господа, что это полноценный экземпляр “Книги мертвых”, исключительная редкость…
- Какой еще “Книги мертвых”? – спросил O’Нил, таращась на девушку. Он даже забыл прикидывать, дорого ли дадут за этот предмет.
- Это наиболее полное собрание древнеегипетских религиозных представлений, существовавшее в виде отдельного документа приблизительно с шестнадцатого века до Рождества Христова, - сказала Фрэн. – Считалось, что “Книга мертвых” помогает умершим на пути через загробный мир. Поэтому ее нередко клали в гробы вместе с покойниками…
- На самом деле довольно редко, - негромко сказал очень взволнованный Алджернон. – И особенной удачей является обнаружить вот такой превосходный экземпляр. Это настоящее сокровище, господа. Она стоит едва ли не больше всего, что в этой комнате, включая само тело.
- Вы уверены, что это именно “Книга мертвых”? – спросил он свою помощницу. Оба словно забыли, что находятся под дулом пистолета; хотя бандиты тоже забыли об оружии, глядя на происходящее с открытыми ртами.
Фрэн развернула льняную тряпицу.
- “Великий бог”, - начала она читать. – То есть Амон-Ра, он же Осирис, он же Атум, - пробормотала девушка себе под нос. – “Врата Закатного Горизонта”… то есть запад, где садится солнце… Да! Это она!
Фрэн торжествующе засмеялась; сверток в ее руках тут же скрутился снова. Молодая женщина с величайшей аккуратностью завернула его в ту же тряпицу, и рука ее сама потянулась спрятать драгоценность за пазуху.
- А ну-ка дайте ее сюда.
Фрэн подняла глаза и встретилась взглядом с О’Нилом. Этот взгляд не допускал никаких компромиссов.
- Давайте эту книгу сюда, леди.
Бандит поднял пистолет; факел его по-прежнему был у Бивербрука. Фрэн медленно протянула бесценный исторический документ американцу, словно во сне глядя, как он берет его, тоже стараясь не повредить…
- Тони, мы так не договаривались!
Бивербрук, с щербатым ртом и в широкополой ковбойской шляпе, переложил факел в левую руку и выхватил свой пистолет.
- Делим честно на четверых, - сказал он. – Перкинс выбыл. Так что давай, подожмись, выполняй уговор.
- Отдавай книгу, - сказал Питерсон. Он тоже целился в своего главаря – без помех, потому что его факел был у Дарби.
- Э-эй, джентльмены, - сказал Дарби.
Он понимал, что настала решительная минута, но не был таким отчаянным, как главарь и двое его подручных.
Питерсон с презрением оглянулся на Дарби. – Делим не на четверых, а на троих, - сказал он и тут же переключил все внимание на главаря, в которого уже целился Бивербрук. – Давай, О’Нил, - повторил бандит. - Выкладывай книгу. И тот горшок, который ты захапал.
И тут Фрэн посетило вдохновение.
- Мистер Бивербрук, - громко окликнула она, и тот от неожиданности обернулся. Фрэн безжалостно ткнула ему в лицо факелом, и бандит заорал, роняя свой светильник ей под ноги.
- Чертова баба!..
В камере сразу стало значительно темнее; и тут раздался выстрел. Крик сказал Фрэн, что ранен Питерсон.
- Бежим! – крикнул Дарби, весь дрожа и целясь то в Бивербрука, то в О’Нила.
- Туда! – крикнула Фрэн и, подняв факел, бросилась в проход, который вел вглубь города мертвых. Над ее головой просвистел выстрел, второй прошил рукав куртки Алджернона; трое сообщников неслись прочь, очертя голову. Фрэн понимала, что они каждую минуту могут провалиться в колодец или быть раздавленными, но бежала со всех ног, а двое мужчин бежали следом.
Они завернули за какой-то угол и остановились. Погони не было слышно.
Отдышались.
- Тсс, - шепнул Алджернон и осторожно выглянул в коридор. Прислушался.
- Ну их к чертям собачьим, - громко, одышливо сказал Питерсон; как видно, ранение не прошло бесследно. Но боевого духа он не потерял.
- Давай делиться, О’Нил, - сказал мужчина.
Последовала пауза, потом голос О’Нила ответил:
- Ладно.
- На троих, - напомнил третий голос, и беглецы поняли, почему главарь такой уступчивый – как видно, Бивербрук не ослеп и даже не пострадал серьезно от ожога. Но вот факелов у них не осталось, совсем; последний унес Дарби. Или им придется ощупью разыскивать тот, который выронил Бивербрук – если у бандитов еще есть, чем высечь огонь.
- А как мы его поделим? – спросил Питерсон, подразумевая мумию. – И гроб? Он же тоже должен стоить чертову уйму денег. Девчонка сказала, что деревянный ящик дорогущий, а значит, гроб стоит намного больше…
- Возьмите пока по горшку, - предложил О’Нил. – Сейчас здесь темно, как у негра в заднице, мы ничего не разберем. Вернемся сюда утром и поделим остальное. Эти уже не помешают.
- Ты уверен? – усомнился Бивербрук.
О’Нил засмеялся, и Алджернон заскрежетал зубами.
- У них только один пистолет – Дарби, - сказал главарь. – А у нас все наши ружья и все ихние. Мы их покараулим наверху, и когда они вылезут наружу от голода, я сам вышибу этому сукину сыну мозги.
- А если уйдут? – спросил Питерсон.
- Куда? Через это кладбище? Да они там сдохнут, - уверенно ответил О’Нил. – Уйдут – скатертью дорога, одной головной болью меньше. Кстати, верблюды ихние теперь тоже наши, они получше лошадей.
Фрэн пришла в ужас – лошади были куда менее приспособлены для путешествий через пустыню и могли так же погибнуть во время перехода, как и люди.
- Лошади же загнутся тут от жажды, - заметил Бивербрук.
- Значит, не повезло, - ответил О’Нил, явно не разделявший его любви к животным. – Хотя мы можем их пристрелить, если хочешь.
- Да уж лучше так, - ответил Бивербрук. – И Перкинса заодно, если еще не сдох.
На этом милая беседа закончилась, и шум поведал беглецам об уходе американцев.
Некоторое время они потрясенно молчали – самым испуганным казался Дарби, которого явно впечатлило обещание “вышибить ему мозги”. И за дело. Алджернон с неприязнью поглядывал на предателя, хотя Дарби предал негодяев.
- Алджернон, наша провизия при нас? – спросила Фрэн. – Мы ее брали?..
Она уже начала в этом сомневаться; слишком много всего случилось за последние часы.
- Да, Фрэн, но ее мало, - сказал Алджернон. – А на троих – еще меньше. Не говоря о воде.
- Здесь хотя бы не так жарко, расход воды будет меньше, - сказала молодая женщина. – Я предлагаю сделать третью попытку. Только сначала возьмем с собой, что можем унести из камеры.
Алджернон усмехнулся.
- Судя по их беседе, из того, что мы можем унести, остался лишь ящик из-под каноп. Не предлагаете же вы тащить с собой гроб с мумией.
Фрэн подавленно замолчала.
- Я бы все же взяла его, - сказала она, но тут вмешался Дарби:
- Не стоит, мисс, или Тони поймет, что мы возвращались, когда придет за добычей утром. И тогда он будет караулить нас.
- Это-то вряд ли, скорее он поспешит смыться со всем добром, - заметил Алджернон. – Но Дарби прав. Не стоит ничего брать.
- Тогда давайте поедим, а потом попытаемся найти другой выход отсюда, - сказала Фрэн. – Его не может не быть.
***
- Давайте экономить факелы, - сказал Алджернон. – Фрэн, насколько я понимаю, будет нашей проводницей, поэтому пусть она освещает путь. Дарби, гасите свой факел.
Дарби послушно выпустил из рук факел и затоптал его. Потом поднял.