“Испугают, как и раньше, но ничего не поделаешь, - подумала Фрэн. – Мужчинам никогда не понять, как себя чувствуют женщины. Но это тоже - одна из наших вечных тайн”.
Она улыбнулась.
- Я вернусь в Каир и буду ждать вас, Алджернон, - сказала она, подавая археологу руку. – Вы снабдите меня деньгами на билет?
- Я вам его куплю и посажу вас на пароход, - обещал он. – Но сначала нам троим необходимо помыться и поесть, а также сменить одежду.
- Я, наверное, пойду, мистер Бернс, - неожиданно сказал Дарби. – Большое спасибо вам за заботу…
Он улыбнулся Фрэн, а потом вдруг повернулся и исчез в толпе раньше, чем его спутники успели открыть рот. Своего коня он оставил на них.
- Он может и не вернуться, - заметила девушка.
- Думаю, он вернется, - сказал археолог. – Из каких бы то ни было соображений – но вернется.
Через два часа, почти поздним вечером, Алджернон Бернс посадил свою помощницу на пароход – сам поднес ее вещи до трапа.
- Будьте очень осторожны, - наставлял он ее. – Следите за своими деньгами.
- С незнакомцами не разговаривайте, - со смехом закончила Фрэн. – Теперь вы сами напоминаете мою маму…
Алджернон тепло улыбнулся ей и сжал ее плечи – мужчина, вернувший былую привлекательность, чисто выбритый и одетый. Но все равно из пустыни он вернулся каким-то другим, и этот другой был лучше прежнего…
- Удачи, Фрэн. Я непременно вернусь к вам в скором времени и привезу все наши находки. Ждите меня… через неделю самое большее. Денег вам хватит.
Услышав это “я непременно вернусь”, Фрэн вдруг ощутила почти непреодолимое желание со слезами броситься мужчине на шею и упрашивать его ни в коем случае не уезжать, не оставлять ее. Но она совладала с собой. Она была не просто женщина, а женщина с древней душой, женщина, сражавшаяся с морем, пустыней и бандитами.
- До свидания, - сказала она; и шотландец послал ей воздушный поцелуй, повернулся и ушел легким быстрым шагом, совсем немного прихрамывая. Этот человек обладал огромным запасом жизненных сил.
Фрэн повернулась и поднялась по трапу, неся свой чемодан, теперь казавшийся ей легким, как игрушка. Она действительно очень изменилась и переоценила окружавшие ее опасности, а заодно и себя…
В каюте она села перед небольшим настенным зеркалом, прикрепленным над шкафчиком – такие простые удобства сейчас казались верхом роскоши, как и койка с жестковатым белым бельем, и вытертый ковер на полу. На нее смотрела молодая женщина, загорелая, как бывалая путешественница, и похудевшая; темные брови, которые она регулярно выщипывала, теперь сгустились и придали ей мрачный вид. А вот волосы выгорели. Ее не узнала бы ни мама, ни любой другой из ее английских знакомых…
Фрэн оттянула воротничок блузки, теперь мешковато висевшей на ней. Нужно будет перешивать почти весь гардероб – если она не наберет прежний вес. Но Фрэн осталась красивой; вернее, стала красивой по-другому. Более естественной красотой, производившей впечатление независимости и даже дикости.
- Ты мне не нравишься, - сказала она женщине в зеркале, заскучав по своему прежнему культурному “я”.
Потом подумала, что в дамском костюме некуда девать пистолет, и прыснула. Пистолет теперь лежал в ее чемодане; но Фрэн была готова им воспользоваться в любую минуту.
“В отеле я отдраю себя до костей”, - подумала она, взглянув на свои все еще грязные ногти.
Потом разделась, с удовольствием вдыхая запах свежей одежды, и натянула ночную рубашку поверх белья, как делала на борту “Владыки Нила”. После чего легла на койку, но долго не могла уснуть – думала об Алджерноне. Вернее, не думала, а он представлялся и представлялся ей… как улыбался, держа ее за плечи, как прощался, как подводил ей верблюдов, как целовал ее в руинах…
“Я непременно к вам вернусь”.
- Если ты не вернешься, я тебя убью, - пробормотала Фрэн, даже не задумавшись над нелогичностью этой фразы. Потом повернулась на бок, лицом к двери, сунула руку под подушку и проверила, там ли пистолет. После фиванского некрополя она не могла спать в Египте спокойно, не имея поблизости оружия.
Тем более одна.
Удостоверившись, что пистолет никуда не делся, Фрэн наконец заснула.
Когда плавание окончилось, она почувствовала себя почти как до его начала – ей почти так же хотелось вымыться; но она начала немного набирать вес, судя по тому, что юбки и блузки уже не так висели на ней. Да, пожалуй, она не такое уж пугало даже сейчас. Фрэн сошла с парохода, чувствуя себя намного более смелой и уверенной, чем тогда, когда прибыла в эту страну. Ей казалось, что та нервная англичанка была вовсе не она.
Фрэн зашагала в сторону отеля, помахивая чемоданом и почти расслабленно посматривая по сторонам. Такое ли она видела. После американских бандитов бедные арабы на улицах Каира пугали ее как мухи после крокодилов.
- Ах, вот ты где!..
Она вскрикнула и отпрянула, разом лишившись всей своей уверенности. Перед ней стоял Дональд Уилкинс, сверкая очками, пылая негодованием и торжеством.
- Так ты все еще не уехал! – воскликнула Фрэн.
- Конечно, нет, - подтвердил он. – Я тебе не собачка, чтобы ты могла мной распоряжаться, дорогая. Я все ждал случая подловить тебя без этого бандита.
Фрэн громко засмеялась в лицо бывшему жениху. Дональду Уилкинсу очень повезло, что он не видел настоящих бандитов.
- Так ты ждал меня все эти дни? – спросила она. – Почти две недели?
Он кивнул.
- Я навел справки, - заявил Дональд. – И я теперь знаю, где живет твой так называемый ученый. Я чуть было не решил тогда, что ты пала так низко, что поселилась с ним…
- Дональд, это совершенно не твое дело, - сказала Фрэн. – Оставь меня, будь добр. Возвращайся в Англию.
На лице его при этих словах появился не ожидаемый гнев, а что-то вроде озабоченности – он разглядел, как изменился облик его бывшей невесты.
- Ты ужасно выглядишь, - сказал он. – Теперь я вижу, что ты и в самом деле повредилась умом, я это подозревал с самого начала. Где ты пропадала? Ездила куда-то с этим типом? И что, он вел себя порядочно?..
- Он, по крайней мере, не называл меня шлюхой и сумасшедшей, - устало ответила Фрэн. Она не боялась – ей только хотелось отвязаться. – Уйди прочь, Дональд, я не желаю тебя больше видеть.
- В этот раз его рядом нет, и ты уедешь со мной, - сказал Дональд. – Прямо сейчас.
- Хорошо, - неожиданно легко сказала Фрэн. – Подожди минутку, пожалуйста.
Он опешил. И чуть не присел, когда Фрэн открыла свой чемодан и достала оттуда пистолет.
- Если ты еще раз ко мне приблизишься, я за себя не отвечаю, - сказала она, целясь бывшему жениху прямо в лоб. Он страшно побледнел.
- Ты сума… Сумасшедшая, - сказал Дональд. – Совершенно сумасшедшая.
- Мне кажется, ты уже давно пришел к такому заключению, - сказала Фрэн, по-прежнему держа его на прицеле. – А теперь иди и не оборачивайся, я не опущу оружие, пока ты не скроешься вон за тем углом.
Дональд выполнил ее приказ. Дерганая походка мужчины сказала ей, что он действительно поверил, что видит перед собой буйнопомешанную. Что ж, тем лучше. Буйнопомешанные не так безобидны, как обыкновенные слабые женщины…
Когда дергающийся черный рукав Дональда скрылся за углом, Фрэн тут же убрала пистолет в чемодан. Ей только проблем с египетской полицией не хватало.
До гостиницы девушка дошла почти бегом; улицы Каира вдруг опять перестали казаться ей мирными. Фрэн вошла и с некоторой робостью остановилась в холле, перед столом портье-араба.
Мужчина обежал ее взглядом черных глаз, и Фрэн вдруг с ужасом подумала, что ее не пустят обратно.
- Вы к кому? – спросил он по-английски, с сильным акцентом.
- Я живу с мистером Бернсом, в номере двадцать. Номер забронирован, - сказала она и покраснела. Но имя ученого произвело желаемое действие.
- Мистер Бернс… знаю, - сказал араб. – Вот ключи.
Фрэн взяла ключи и поблагодарила, но улыбаться не стала – араб мог счесть это непристойностью.