Она кивнула, не поднимая глаз. Хотела взять с него обещание держать себя в руках, но потом вспомнила, что Алджернон это обещание уже дал – теперь все только в его воле, не в ее.
Взяла его под руку.
- Расслабьтесь, пожалуйста, - попросил он ее низким взволнованным голосом. Как можно расслабиться, когда с тобой так говорят?
Они вернулись в ее номер, неожиданно показавшийся Фрэн последним убежищем – последней крепостью, которую она сдала. Нет, конечно, не последней… Но до этой сдачи тоже осталось недолго…
Алджернон помог ей уложить вещи, и только потом заказал обед. Фрэн половину не смогла съесть. Алджернон попытался успокоить ее, взяв за руку и погладив эту руку – но только больше растревожил. Она его желала, как и он ее, но и боялась… может быть, он тоже немного боялся ее… Но больше всего Фрэн боялась, что с ним чувства захлестнут ее с головой – не обязательно любовь, страх и страсть не менее сильны - и она перестанет мыслить рационально. Вот что она всегда ценила в себе больше всего.
Алджернон взял два ее чемодана – с тех пор, как она начала работать у него, количество ее вещей увеличилось чуть ли не вдвое. Он вышел и позволил Фрэн запереть дверь.
- Я как будто снова из дома уезжаю, - сказала она.
- Наоборот, вы сейчас идете домой, - прошептал Алджернон.
- Пожалуйста, не надо…
Он понял ее и стал спускаться молча. Фрэн знала, что все вопросы с администрацией гостиницы Алджернон решит сам, и была рада этой возможности не открывать рот и ни на кого не смотреть. Ей казалось, что на ней написано, куда она переезжает и с какой целью. Однако портье был невозмутим – вежливо простился с мужчиной, женщину проигнорировал. И женщина была этому рада.
Алджернон и Фрэн вышли на улицу и зашагали молча. Алджернон рассказывал ей, что живет в доме в колониальном стиле, таком же, как и эти гостиницы – и Фрэн немного радовало, что она встретится хотя бы с чем-то привычным. Это был “британский квартал”. И она знала, что и обстановка в квартире не будет слишком отличаться от того, с чем Фрэн уже освоилась в каирских гостиницах.
Они приблизились к дому, странно напомнившему Фрэн об Англии… Англии, приобретшей восточный колорит. Поднялись на второй этаж, как и в гостинице. Алджернон поставил чемоданы на темной лестничной площадке и, улыбаясь девушке, отпер дверь.
- Хозяин живет не здесь, - пояснил он, открывая дверь; Фрэн ощутила запах этого жилища, запах корицы, кожи… и Алджернона. Мужской запах. У нее закружилась голова.
- Так значит, вы живете один? – прошептала девушка.
Он кивнул.
- Разумеется. Для работы ученого необходимы простор и уединение. Последнее самое главное. Свобода от чужих мыслей.
Фрэн ощутила острую обиду.
- Не напрасно ли я сюда пришла, сэр?..
- Вы никогда не будете мне помехой, - сказал Алджернон.
Он крепко обнял ее.
- Вы – мое дополнение, дорогая…
“Я не твое дополнение!..”
- Я вас понимаю, - сказала она, чтобы скрыть смущение. – Я четыре года жила вместе со своей квартирной хозяйкой и ее тремя домочадцами. Интеллектуальную свободу я чувствовала только в библиотеке.
- Располагайтесь, - пригласил ее ученый. – У меня две комнаты – одна моя спальня, другая гостиная. Мы превратим ее в вашу спальню. Там удобный диван.
Фрэн опять закраснелась.
- Пойдемте, я покажу, куда разложить ваши вещи, - сказал Алджернон.
В гостиной кроме кожаного дивана оказалась пара уютных кожаных же кресел, турецкий ковер и комод. Стены были оклеены золотистыми обоями.
- Как мило, - сказала Фрэн.
- Вам нравится?
Она кивнула. Ей правда нравилось, очень нравилось.
- Свою повседневную одежду и предметы туалета сложите в комод, - сказал Алджернон. – А то, что нам нужно для полевых работ, перенесите ко мне в спальню, у меня там специальный шкаф… Сапоги, туфли вынесите в прихожую. Книги…
- Они библиотечные, - напомнила Фрэн.
- В моем книжном шкафу есть полка для библиотечных книг, - ответил археолог. – Ставьте их туда.
Она поглядела на него и рассмеялась.
- Я как будто правда домой приехала!
Алджернон посуровел.
- Не как будто – а домой, мэм.
Фрэн зашла в ванную комнату и обрадовалась ее чистоте; она вымыла руки и отправилась распаковывать чемоданы.
Когда с этим было покончено – она еще немало стыдилась, убирая книги и походную одежду, так что теперь ее вещи лежали с вещами хозяина – Фрэн спросила, что они будут делать теперь.
- Работать? – произнесла она. – Вы же сказали Марку, что вечер у нас занят.
- Опять вы об этом Дарби!..
Алджернон обнял ее и поцеловал, сжав ее лицо горячими ладонями, лишая воли и сил.
- Не хочу сегодня больше слышать о нем, - заявил археолог. – Сегодня мы не будем больше работать. Мы пойдем в оперу. Вы бывали в опере в Каире?
Фрэн улыбнулась.
- Да.
- Сегодня дают “Аиду”*, - сказал Алджернон. – Я уже слышал эту оперу, конечно, но я хочу пойти в театр с вами.
Фрэн осмотрела свой наряд.
- Вы думаете, что в этом можно пойти в театр?..
- А в чем вы уже ходили? – резонно спросил Алджернон.
Фрэн ходила в своем зеленом атласном платье, но теперь ей было стыдно за него. Она вдруг поняла, что ей было почти безразлично, как она выглядит, в тот вечер с Дональдом. Но сейчас ей хотелось быть королевой. Но, увы, не получится.
- Вам не понравится это платье, - сказала девушка.
- Не говорите глупостей, - ответил Алджернон. – Вы мне нравитесь в любом платье.
Когда она вышла к Алджернону в своем зеленом платье, с волосами, уложенными высоко на затылке, то обрадовалась тому, что хотя бы ее руки и плечи закрыты. Он ел ее глазами – лицо, тонкую шею, фигуру.
- Вы красивы как богиня, - сказал он.
- Не говорите пошлостей, - сказала Фрэн. Она сама не знала, почему нагрубила – может быть, от страха. Алджернон помрачнел.
- И грубы.
Он приблизился к ней.
- Как бы я хотел… если бы вы стали чуть нежнее, чуть более женщиной…
- А кто я, по-вашему?
Фрэн смотрела ему в глаза, усмехаясь.
- Я думала, что такой умный мужчина мыслит не шаблонно! Женщины бывают разные, сэр!
Ей было очень неловко, как-то смешно и обидно от его слов.
- Да, конечно.
Он погладил ее по щеке, коснувшись мочки уха.
- Я не хочу, чтобы вы менялись. Я хочу именно вас, Фрэн…
“Аиду” она прослушала рассеянно – для нее все это сливалось в одно: музыка, блеск бриллиантов в ложах, Алджернон рядом, такой непохожий на себя, в черном фраке. Этот фрак ему не шел. Хотя он был хорош в любой одежде.
Когда прозвучали последние аккорды, зал разразился аплодисментами; Фрэн вяло похлопала в ладоши. Она была слишком взволнована происходящим “вообще”, чтобы увлечься происходящим на сцене.
- Пойдемте на бал? – шепнул ей вдруг Алджернон под гром аплодисментов и крики “браво”. – Сегодня в опере дают бал, будут танцы.
- Я не умею танцевать. Вообще, - сказала Фрэн. – И у нас нет билетов.
- Я тоже не умею, - сказал Алджернон. – Я вас разыграл.
Она гневно уставилась на него, а он беззвучно хохотал, утирая слезы.
- Не будет никакого бала, я просто представил, как танцую с вами, - сказал он. Улыбка на губах мягко растаяла, в глазах появилось восхищение; Алджернон взял ее за руку и поцеловал.
- Я оттоптала бы вам ноги, - заверила его Фрэн в этот романтический момент.
Он отпустил ее руку и покачал головой.
- Вы бесподобны.
- Может быть, тогда пойдем в ресторан? – предложил Алджернон, когда они вышли на улицу. – А то мне просто неудобно – я назвал вас невестой, а не ухаживал за вами вообще…
- Нет, спасибо, дорогой.
Она покачала головой, смягчив отказ улыбкой.
- Я устала. У вас дома есть еда? Накормите меня чем-нибудь и уложите спать.
Она покраснела под его взглядом. Черт!
- С радостью, - сказал он.
Дома она переоделась в халат – чувствовала, что ходить при нем в юбке и блузке уже как-то… пройденный этап. Алджернон переоделся в домашние брюки и рубашку, поверх которых тоже облачился в халат. Казалось, он стремится надеть на себя как можно больше одежды, оставшись наедине с ней. Во избежание…