Фрэн покраснела. Она из-за этих снов уже давно перестала ощущать себя девушкой – как будто каким-то обходным, запретным путем получила знания о физической стороне любви и любовный опыт. Неужели женщина из ее снов была… хм… падшей? Было ли у египтян такое понятие? Все равно, смысл от этого не меняется…
Фрэн вдруг устала думать и положила голову прямо на раскрытую книгу. Вьющиеся каштановые волосы разбросались по ровным черным строчкам, лишив их смысла.
Она стояла босиком на траве, радостно смеясь и протягивая руки к какому-то полунагому человеку, спрыгнувшему со стены впереди. Этот человек был совсем как ее властелин, одно лицо, только намного моложе - очень красивый, хотя их бритые головы до сих пор заставляли Фрэнсис Грегг вздрагивать. Но эту женщину, которой она была во снах, – нет.
Юноша опустился перед нею на колени и потянул вверх ее платье, под которым не было никакого исподнего, зато был увеличившийся живот. Фрэнсис Грегг была беременна. Ее возлюбленный стал целовать ее живот, заставляя Фрэн блаженно стонать и смеяться, а потом она оказалась на траве рядом с ним, и они занялись слишком прекрасными и постыдными вещами, чтобы их осмысливать, тем более – описывать…
- Я хочу, чтобы ты была моей, - сказал ее любовник, когда все закончилось и они улеглись рядом, отдыхая.
- Я принадлежу твоему отцу, господин, - возразила Фрэн.
И вдруг ее любовник приподнялся и так взглянул на нее, что женщина вжалась в землю, беспомощно вскинув руки.
- Он касался тебя? Отец?..
Фрэн часто задышала от страха и восторга.
- Нет, - сказала она, и юноша вздохнул с огромным облегчением.
- Но он имеет на это право, - печально напомнила Фрэн, глядя на него.
Она ощущала себя странно, двойственно – как хорошая актриса, которая только иногда осознает, что она актриса. Ей полагалось говорить такие слова, а ее возлюбленному – так на них отвечать.
Ее любовник встал. Он вдруг поднял ее следом за собою, прижал к себе и поцеловал.
- Скоро я стану мужчиной по закону, Тамит, - сказал он. – И тогда…
Фрэн прижала палец к губам, потом прошептала, кивнув в сторону стены:
- Беги, дорогой, тебя увидят! Я боюсь за тебя!
Он храбро улыбнулся, потом снова притянул ее к себе и поцеловал. А потом бросился к стене… и не нашел ничего, за что мог бы уцепиться.
Фрэн ахнула от ужаса, а потом вдруг увидела, что ее любовник сорвался, и бросилась вперед.
Фрэн сидела в постели и приходила в себя. Ее все еще покачивало со сна, предметы плавали вокруг в темноте; одеяло скомкалось вокруг ее влажных лодыжек. Фрэн встряхнула головой, так что волосы упали на плечи и лицо теплым покрывалом.
- Тамит, - прошептала она. – Тамит!
Какое странное имя.
Я наконец узнала, как меня зовут, вдруг подумала молодая женщина и фыркнула. А потом ей неожиданно расхотелось смеяться. А если это и правда – она? Если эта ужасная Тамит – она?..
Такого не бывает, не может быть, ведь эта развратная египтянка уже жила однажды на земле, прошептала Фрэн. Это никак не может быть она, Фрэнсис Грегг, старшая дочь Ральфа и Джейн Греггов!
Фрэн, часто дыша от испуга, тихо легла обратно и постаралась поверить своим мысленным увещеваниям. Получалось не очень-то хорошо.
***
В субботнее утро она проснулась позже, чем намеревалась, и, мысленно выругавшись, вспомнила о своем долге перед матерью. Фрэн быстро привела себя в порядок и, даже не позавтракав, выбежала из дома. Ее порадовало, что она не столкнулась ни с кем из хозяев – они отправились на прогулку, как говорили ей на неделе, и сами были рады с нею не столкнуться. Интересно, долго ли еще миссис Корнер будет терпеть у себя такую жиличку? Хотя деньги, которые она платит за комнату и стол, Корнерам нужны. И Фрэн не распущенная девушка и не подозрительный молодой человек – она устраивает Корнеров во всех отношениях…
Устраивала до сих пор.
В телеграмме она наврала, что ей поручили сверхурочную работу и ей пришлось остаться в Лондоне на уик-энд. Мама, конечно, расстроится – более всего из-за ее необязательности - но едва ли приедет сюда…
Фрэн возвращалась обратно в пустую квартиру, к своим книгам, еще не зная как следует, зачем ей углублять свои знания о Египте – это ведь не лекарство. Но она чувствовала, что таков наилучший путь в ее положении.
Ощутив прикосновение к локтю, Фрэн подскочила и вскрикнула. Она вскинула голову, ожидая чего угодно, кроме того, что увидела – Дональда. Он улыбался ей, и восседал на велосипеде, а сзади была пристроена объемистая корзина для пикников!
- Дон! – воскликнула Фрэн.
- Как я рад, что мы встретились здесь! – сказал Дональд. – Фрэнни, дорогая, я как раз собирался зайти за тобой… но не знал, дома ли ты. Поедем на прогулку?
Конечно, он ничего не знал о ее планах насчет матери, как и об их изменении.
- Дональд, я еще не завтракала, - смущенно сказала Фрэн.
Только что она почти жалела, что разошлась с ним – а сейчас не знала, как отделаться от этого человека.
- Я все предусмотрел, - Дональд, сияя улыбкой, похлопал рукой по корзине. – Я взял для тебя напрокат второй велосипед. Подожди меня дома, дорогая, я его привезу. Может быть, ты пока позавтракаешь? Хотя нет – не стоит портить аппетит.
Фрэн была растрогана.
- Хорошо, Дональд, я вернусь домой, а ты приезжай. Корнеров сейчас нет, они тоже отправились на прогулку…
- Как не гулять в такую погоду! – жизнерадостно ответил Дональд. – Жди меня, и я к тебе вернусь, любовь моя, - почти пропел он и укатил.
Фрэн нахмурилась, глядя ему вслед.
Очевидно, Дональд крепко поразмыслил за эту неделю и решил, что примирится с “недостатками” своей невесты – а может, всерьез решил взяться за ее “перевоспитание”. Черт!
Фрэн прибавила шаг, чтобы успеть приготовиться к возвращению Дональда. Она не сразу поняла, как – но постепенно мысль оформилась. Она возьмет с собой ту книгу по египтологии, потому что ей нельзя терять время, а также тетрадь и карандаш. Если Дональд думает, что ее так легко “исправить”, он глубоко заблуждается.
Фрэн зашла в квартиру и написала миссис Корнер записку – на случай, если хозяева вернутся раньше нее. Еще она выпила чаю, не слишком доверяя содержимому корзины Дональда.
К возвращению жениха она приготовила большую кожаную папку, в которую были уложены книга, тетрадь и пенал. Если Дональд будет возражать против такого пополнения корзины для пикников, Фрэн навязываться не станет.
Дональд, приехавший на своем велосипеде и прикативший второй для Фрэн, удивленно вскинул брови при виде кожаной папки у нее в руках.
- Ты собираешься на отдыхе заниматься делами, Фрэнни? – спросил он.
- Это не по работе. Тебя что-то не устраивает? – поинтересовалась Фрэн, улыбнувшись.
Дональд пожал плечами, но было видно, что он раздражен.
- Можешь положить в мою корзину, - сказал ее жених. – Садись, Фрэнсис, поехали.
Фрэн с победной улыбкой вывела свой велосипед вперед и вскочила на него, с удовольствием пробуя руль и педали; ее длинная юбка укрыла переднее колесо до половины. Она любила спорт, хотя была не слишком легка на подъем, чтобы заниматься им специально.
Ехали они молча – вначале Дональд поглядывал на нее, с явным желанием завязать разговор, но Фрэн со спокойной улыбкой смотрела перед собой, как будто не замечая его попыток, и ее жених вскоре угас.
Ехали они довольно долго, но на часы Фрэн не смотрела. Она не знала мест, через которые они проезжали – Лондон был слишком большим городом, и ни одному прежнему ее поклоннику еще не приходила фантазия отправиться с нею на пикник; но она не спрашивала Дональда ни о чем. Она его не любила, но доверяла ему. Фрэн знала этого молодого человека дольше, чем всех остальных, вместе взятых – Дональд был четвертый, считая ее школьный роман. Кончившийся так же, как и остальные, страхом и отчуждением юноши.