- По-видимому, да, - ответила молодая женщина, глядя в сторону. – Но точного срока тебе никто не назовет, врачи еще не научились его определять. А сама я… ну, ты догадываешься, как я поняла свое состояние.
- Да, конечно.
- Я вот о чем подумал, - сказал муж после паузы. – Врач запретил тебе волнения и активную деятельность, и я полностью с этим согласен. Нельзя рисковать тобой и ребенком. Поэтому лучше тебе безвыездно пожить дома, у нас здесь прекрасный воздух, все условия… Все равно ты не работаешь.
Фрэн дернулась. Во рту стало кисло от упоминания ее зависимости от него и мысли, что теперь это продлится еще черт знает сколько. Ведь после рождения ребенка Алджернон наверняка настоит, чтобы она сидела с ним, пока он будет разъезжать по делам; а может, даже начнет новый сезон без нее… Ей захотелось плакать. Все устремления и амбиции коту под хвост.
- Да, наверное, ты прав, - задумчиво ответила она. Что Фрэн могла еще сказать? Конечно, Алджернон был прав, совершенно прав. Черт бы его побрал.
- А знаешь, мне кажется, что это все-таки мальчишка, - сказала она. Не глядя на мужа, почувствовала, как он обрадовался.
- Ты уверена?
Она яростно обернулась к Алджернону.
- Я же сказала, мне кажется!..
- Хорошо, хорошо, успокойся. Не сердись.
Он на ходу привлек ее к себе и поцеловал – замечательный муж и, конечно, замечательный будущий отец. Но вся эта авантюра опять вышла ей боком. Впрочем, Фрэн всегда знала, что там, где она, ничего хорошего ждать не приходится.
Через два дня Алджернон опять уехал в Лондон, и, конечно, опять один. А в его отсутствие, которое длилось дней шесть, Фрэн пришло письмо из “Коллинз и К@”. То есть не ей пришло, а мужу, для которого решился срок публикации – через три месяца, книга уже была включена в план издательства…
- Замечательно, - пробормотала Фрэн.
Почему эта действительно прекрасная новость совсем ее не обрадовала?
Она телеграфировала мужу, чтобы он зашел в свое издательство, и вернулась к “спокойной работе” - шить костюмчик для сына на старой швейной машинке, оставшейся Алджернону от матери. Теперь она не сомневалась, что ждет сына, и эта мысль нравилась ей ничуть не больше прежнего.
Эти три месяца были очень скучны – Алджернон не допускал ее ни к какой помощи, потому что работа с древнеегипетскими документами могла ее “взволновать” и, еще того хуже, всколыхнуть в ней что-нибудь совсем нежелательное и опасное для ребенка. То есть видения.
Как будто ее видения подчинялись ее деятельности – нет, Фрэн давно заметила, что эта одержимость не поддается никакому контролю. Как будто ею управляли “с той стороны смерти”, хотя это звучало очень жутко.
Слава богу, что хотя бы кошмары ее теперь по ночам не мучили – правда, почти все сны, которые она запоминала, были неприятные, но не больше обычного. Фрэн почти никогда не видела радужных снов; может, только в далеком детстве, когда она знать ничего не знала ни о каком Древнем Египте…
Конечно, она менялась – понемногу располнела, изменились вкусовые пристрастия, так что ее почему-то все время тянуло на говядину и утятину, причем и то, и другое жареное, хотя это было ей запрещено.
- Наверное, он лучше знает, - сказала Фрэн мужу и стала готовить себе то, что ей хотелось. Алджернон, конечно, не возражал. Тем более, что остальные “его” предпочтения были весьма полезны – салат-латук, огурцы, дыни…
Они оба уже давно называли ребенка “он”.
- Меню прямо как у древних египтян, - с усмешкой сказала Фрэн мужу, с жадностью обгладывая крылышко жареной птицы. Это замечание сразу приобрело совсем не тот смысл, какой в него вкладывался.
- Фрэн, а ты не думаешь… - начал Алджернон, с волнением смотревший на нее. Фрэн резко засмеялась.
- Таких совпадений не бывает, дорогой. Наверное, это мне хочется, а не ему; а если даже и ему, то просто… совпадение…
- Ты же сказала, что таких совпадений не бывает, - заметил археолог.
Она раздраженно пожала плечами и вернулась к еде.
Через несколько дней после этого инцидента Алджернону опять пришло письмо из издательства, к которому прилагалась посылка. И в этот раз оба были в восторге – его книга вышла! И Алджернон сияющими глазами смотрел на новенький авторский экземпляр в коричневом коленкоровом переплете, который держал в руках, и читал благодарность своей жене, которую сам же составил для первой страницы!..
Потом он уронил книгу на диван и бросился к жене, схватив ее в объятия. Фрэн то смеялась, то целовала его, ошалев от счастья; только через некоторое время оба вспомнили об осторожности. Фрэн подбежала к дивану и схватила книгу, чтобы своими глазами прочитать сделанное ей посвящение, как следует ознакомиться с первой своей “настоящей” работой.
Как знать, может быть, она же и последняя…
У Фрэн сразу испортилось настроение, и она уныло села, подперев кулаком щеку. Подумала и о том, что репутация Алджернона давно под угрозой – дадут ли ход этой его работе, как и последующим? Помимо прочего, такая ситуация угрожала еще и их финансовому благополучию, сейчас как нельзя более важному.
- Алджернон, я не знаю, дадут ли ход этой книге, - сказала она. – Под угрозой наше будущее.
- Да, я понимаю.
Он тоже посерьезнел и сел рядом с ней, обняв за талию. Ее живот не стал безобразно выпирать, но теперь никто бы не усомнился, что она беременна.
- Я как раз об этом и хотел с тобою поговорить, - сказал археолог. Фрэн почувствовала в его словах какой-то тревожный смысл и повернула к мужу голову.
- О чем?
- Я планировал начать новый сезон после выхода этой работы, - сказал Алджернон. – Причем не откладывая. Мы с тобой задали очень перспективные направления, дорогая, и нужно ковать железо, пока горячо. Кроме того, если я промедлю, будет поздно.
Он погладил живот оцепеневшей жены.
- Я рассчитываю вернуться не позже, чем за месяц до родов.
Она открыла рот.
- Но…
Фрэн стало инстинктивно страшно, хотя она умом понимала правоту мужа. Конечно, он опять совершенно прав!
Но он поедет без нее – и оставит ее здесь одну…
- Мы все организуем наилучшим образом, - сказал Алджернон, внимательно и сочувственно смотревший жене в глаза. – Ты под наблюдением хорошего врача. Ты сможешь тотчас же вызвать меня, если будет необходимость…
Фрэн от души засмеялась.
- Элджи, только не говори мне, что ты перелетишь через океан на крыльях любви. Пока ты будешь спешить ко мне на помощь, я уже дважды рожу.
Справилась с собой.
- Не обращай внимания. Конечно, ты прав, поезжай. Со мной все будет в порядке.
Она поцеловала мужа, улыбаясь.
- А в случае чего мы дождемся тебя вдвоем.
Алджернон кивнул, хотя был очень встревожен.
- Фрэн, кстати говоря, мы с тобой до сих пор не выбрали имя. Если действительно случится так, что ребенок родится без меня, я должен быть уверен, что у нас не возникнет разногласий.
Фрэн с удивлением подумала, что ее нисколько не волновала проблема выбора имени – гораздо больше волновала проблема пола и личности самого ребенка.
- Ну давай выберем сейчас, - сказала она. – Какое ты предлагаешь?
Странно, но ей по-прежнему было все равно.
- Уильям, - тут же ответил Алджернон. – В честь моего старшего брата.
Фрэн наморщила нос с нескрываемым отвращением.
- А другого варианта нет? Кроме того, это может быть и девочка.
- Для девочки предложи ты, - сказал Алджернон.
Она немножко подумала.
- Пусть будет Эделия, - сказала она. На самом деле Фрэн теперь ни на минуту не рассматривала возможность появления девочки. У нее в животе сидел мальчишка, будь он неладен.
- Давай теперь ты – для мальчика, - сказала Фрэн. – Что-нибудь, кроме Уильяма.
Алджернон надолго задумался, но потом признался, что не придумывается. Уступил жене право выбора снова.
- Пусть будет Эмиль, - сказала она.
Теперь поморщился Алджернон.
- Звучит совсем немужественно. Давай назовем его Гэри, это значит “копье” на древнегерманском языке. Да ведь и красиво…