Она убежала на кухню.
Алджернон остался сидеть под порицающими взглядами друзей. Ни тот, ни другой не сомневался, что их хитро разыграли; Алджернон начал чувствовать отвращение к Оливеру. Неужели он думал, что Алджернон пошел бы на такой дешевый обман! Тогда как речь идет обо всей его карьере, если не о жизни!
Вернулась Фрэн с подносом, на котором стояли чашки, сливочник и сахарница, а также блюдо с кексами и булочками.
- Угощайтесь.
- Спасибо, - все еще с явственной обидой ответила Минерва.
Она добавила в свою чашку сливок и стала пить без сахара и сладостей, с оскорбленным выражением на непримечательном личике. Алджернон был так расстроен, что даже не нашел в себе сил поддерживать разговор; Фрэн молчала тоже. Но у нее вид был не расстроенный, а зловещий.
Когда с чаепитием было покончено, она так же молча собрала посуду и унесла на кухню. Потом, не возвращаясь к гостям, проведала ребенка и удостоверилась, что он все еще спит.
Она вернулась за стол, за которым все еще царило молчание – казалось, Бишопы подыскивают предлог, чтобы уйти. Наверное, так и было. Но Фрэн не собиралась им этого позволить.
Она помнила, что Алджернон когда-то рассказывал ей о “спиритических сеансах”, некогда проводившихся под руководством медиумов; что ж, наконец были все условия для такого сеанса. Она – медиум; все остальные – “психическая группа”, хотя и не подозревают об этом.
- Господа, положите руки на стол, - кротко попросила она друзей.
- Зачем… - начал Оливер, но пожал плечами и послушался.
- Что происходит, Фрэн? – спросила Минерва.
- Это сюрприз, - ответила хозяйка. – Пожалуйста, сделайте, как я прошу.
Минерва с оскорбленным видом положила свои маленькие ручки на стол. Алджернон, догадавшийся обо всем, смотрел на жену со смесью негодования и ужаса.
- Элджи, а ты что же? – невинно спросила Фрэн. – Присоединяйся к нам, ты же не хочешь испортить наш сюрприз?
Он сглотнул и подчинился. Фрэн с улыбкой поместила руки на столешницу и тут же поняла, почему все остальные замолчали. Атмосфера в комнате изменилась; казалось, от обеденного стола исходят какие-то слабые токи.
Стало словно бы даже темнее.
- Нечерхет, жрец Амона Фиванского, слышишь ли ты меня? – громко проговорила Фрэн по-древнеегипетски, глядя в пространство.
Она почти ожидала того, что произошло.
Длинный массивный дубовый стол приподнялся над полом всеми четырьмя ножками и с грохотом опустился обратно.
* А.Н. Аксаков (“Анимизм и спиритизм”) — русский публицист, переводчик, издатель, известный “психический исследователь”, сотрудничавший с У.Круксом и выдающимся русским химиком А.М.Бутлеровым. В своей книге Аксаков описывает подобные случаи.
========== Глава 41 ==========
Минерва боязливо вскрикнула, но оторвать рук от стола не решилась или не смогла.
- Что это? – воскликнула она.
Предположить, что кто-то из них поднял стол коленями, было нельзя, потому что он был слишком тяжел для обеих женщин, сидевших с одного конца – а стол поднялся параллельно полу; кроме того, он был слишком тяжел даже для всех четверых сразу…
- Это некая сущность, которая пришла с нами поговорить, - улыбаясь, пояснила Фрэн. – Нечерхет, жрец Амона Фиванского, ты понимаешь мою речь сейчас? – без всякой паузы обратилась она к “духу” по-английски.
Стол грохнул снова; в другой комнате заплакал ребенок.
- Что я наделала!.. – спохватился медиум и, вскочив с места и разорвав психический контакт, убежал в другую комнату. Алджернон помедлил мгновение и, не извинившись, быстрым шагом последовал за женой. Бишопы остались сидеть, глядя друг на друга в величайшем изумлении и страхе.
Из соседней комнаты донеслись голоса спорящих Бернсов, потом послышались шаги и на пороге появилась Фрэн с сыном на руках. Он уже не плакал – только вертел головкой, косясь голубыми глазками на чужих людей, на огонь камина и колышущиеся тюлевые занавески, за которыми проблескивало солнце.
- Гэри побудет с нами, - улыбаясь, сказала мать. – Ведь правда, так спокойнее и ему, и нам? Да, мой маленький?
Алджернон мрачно возник у нее за спиной. Вмешиваться он почему-то не вмешивался – хотя явно был против; может, потому, что душевное состояние ребенка было слишком хрупким, чтобы затевать при нем настоящую ссору? А сейчас Гэри Бернс действительно выглядел умиротворенным, даже словно бы улыбался.
Фрэн бережно положила его на диван перед камином, в самый теплый угол комнаты, который был хорошо виден со стороны стола.
- Вот так, - проворковала она. – Мамочка будет видеть тебя, а ты – мамочку, да?
Гэри захныкал в ответ. Нет – засмеялся, понял Алджернон. Этот ребенок как будто сам стремился попасть в комнату, где проводился медиумический сеанс…
- Ну, что? – бодро спросила Фрэн, снова направляясь к столу. – Продолжим?
- Фрэн, это какое-то сумасшествие, - дрожащим испуганным голосом сказала Минерва. Эта женщина была настолько потрясена, что даже забыла рассердиться на хозяйку за обращение с ребенком.
Алджернон сам не понимал, почему еще не возмутился против происходящего, выходившего за всякие рамки; но он опять промолчал и прошел к столу следом за Фрэн. Он занял свое место.
- Это не сумасшествие, - сказала Фрэн; она словно бы наслаждалась смятением своих гостей. – Это просто разговор с потусторонним миром… вовсе не такая редкость, как вы думали, Минерва. Оливер? А вам нравится то, что происходит?
- Это невероятно, - сказал египтолог. – Похоже на сон…
- Продолжим? – весело спросила Фрэн. – А то господин Нечерхет обидится на наше невнимание и уйдет.
Оливер покачал головой и молча положил руки на стол.
- Это самое поразительное, что я… - начал он.
- Тс-с! – свистящим шепотом прервала его Фрэн. – Сосредоточимся, друзья!
- Нечерхет, если ты слышишь и понимаешь нас, поднимай стол только с одного конца, а то ты пугаешь моего сына. Хорошо?
Последовала довольно длительная пауза. А потом стол поднялся с того конца, где сидела Минерва; бедная женщина взвизгнула. Стол аккуратно опустился обратно.
Фрэн улыбалась – действительно похожая на ведьму; глаза ее пылали, лицо в полумраке было белым, а волосы, казалось, потрескивали, как наэлектризованные.
- Нечерхет, а ты можешь подавать сигналы иначе? – спросила она. Было очень странно разговаривать с пустотой. – Ты можешь стучать дважды, чтобы ответить “да”, и единожды, чтобы ответить “нет”?..
На мгновение ей показалось, будто этот вопрос на английском языке слишком сложен для древнего египтянина – или будто Нечерхет может оскорбиться тем, что ему ставят условия. Но потом кто-то отчетливо стукнул два раза. Обо что и чем – никто не понял; звук был деревянный, но исходить мог откуда угодно, определить его источник не получалось.
- Хорошо! – воскликнул медиум.
- Вы сделали это сами, - наконец не выдержал Оливер. – Вы как-то сделали это своими ногами или руками!
- Мои руки на столе, - сквозь зубы ответила Фрэн. – А за ноги вы можете меня сами подержать.*
Оливер замешкался от смущения, но научное любопытство пересилило; он неуклюже поднялся с места, опустился на колени и прижал ладонями к полу ноги хозяйки.
- Извините, - сказал он.
- Алджернон, пересядь на диван, - скомандовала Фрэн. – Пусть за тобой последит Минерва! Минерва, возьмите меня за руки!
Алджернон беспрекословно подчинился – значимость эксперимента пересилила все остальные соображения, даже страх за сына. Мужчина сел рядом с Гэри и приобнял его одной рукой; мальчик даже не отреагировал, пристально глядя на свою мать.
Минерва неуверенно взяла в свои маленькие руки “колдовские” руки Фрэн.
- Миссис Бишоп, держите меня за руки и смотрите за моим мужем! Убедитесь сами, что это не фокус! – сказала Фрэн.
Минерва поежилась от страха, но послушалась – обратила свой взгляд на Алджернона.
- Давайте, - сказал Оливер из-под стола. Он почти причинял ей боль – так сдавил своими сильными руками ее ступни; но Фрэн даже не дернулась.