Когда экскурсия была окончена, Фрэн словно бы невзначай задержалась в зале египетских древностей. Задрав голову, она рассматривала колосса, которого им представили как принадлежавшего Рамессеуму*. Почему-то ее особенно влекло к имени Рамсеса II и всему, что его окружало.
Уж не тогда ли она жила?..
- Мисс?
Молодая женщина с улыбкой повернулась к взволнованному экскурсоводу. Он освободился, потому что время было близкое к закрытию – и, конечно же, не мог упустить случая поговорить с ней.
- Вы действительно не египтолог? – приглушенным голосом спросил он. – Иероглифика – сложнейшая дисциплина, ей невозможно научиться в обход профессиональной школы.
Фрэн пожала плечами.
- Уверяю вас, что я не египтолог, - сказала она. – Может быть, я просто талантлива в этом отношении. Кстати говоря, я до сих пор сомневаюсь, правильно ли я читаю по-древнеегипетски, - вдруг, вскинув подведенные брови-ниточки, сказала она молодому служащему, будто только что пришла к этой мысли.
- Вы мне не поможете, сэр?
- В чем? – быстро спросил молодой человек.
Он был энтузиастом, настоящим энтузиастом, и был готов не только помочь ей, но и не упустить ее. Разумеется, с таким случаем на экскурсии он сталкивался в первый раз.
- Вы не могли бы… попросить одного из профессиональных египтологов, владеющих древнеегипетским языком, послушать меня? – застенчиво спросила Фрэн.
Экскурсовод пригладил волосы, хотя они были в полном порядке.
- Я… Даже не знаю, - сказал он, с сожалением оглядывая девушку. – Видите ли, мисс, у меня не такие широкие связи в Британском музее, как вам, возможно, представляется… Хотя я был бы рад…
Фрэн просяще улыбнулась.
- Пожалуйста… Простите, я не спросила вашего имени. Как вас зовут?
- Диггори Слоун, - сказал молодой человек. Рассмеялся. – Однофамилец основателя нашего музея*. А как ваше имя, мисс?
- Фрэнсис Грегг, - сказала молодая женщина. – Приятно познакомиться.
Она протянула мистеру Слоуну руку, и он от души пожал ее.
- Взаимно, мисс Грегг, - сказал экскурсовод. – Я постараюсь…
Он осекся и помрачнел, как будто вспомнил что-то неприятное.
- Постараюсь привести к вам специалиста, мисс Грегг, но не ручаюсь за результат.
Молодой человек склонил голову перед девушкой-египтологом.
- Подождите здесь.
Он бросил ее одну в почти пустом сумеречном зале. Фрэн тоже помрачнела, вцепившись в свою кожаную папку, которую носила с собой “по таким случаям”, и которая до сих пор не пригодилась. Она чувствовала, что не встретит к себе того отношения, какого ожидала. Неужели и вправду ожидала? Как глупо…
Диггори Слоун вернулся, когда она уже почти перестала верить в его возвращение. С собой он привел человека лет на пятнадцать старше – черноволосого с проседью джентльмена, гладко выбритого, в строгом костюме. Лицо у него было смуглое, но не такое, какое бывает у южан или тех, кто подолгу живет в южных странах. Он не бывал в Египте, прошептала Фрэн. Или бывал, но давно?..
Пожилой джентльмен обратил на нее суровый взгляд.
- Мое имя Александр Андерсон, - сказал он.
Фрэн невольно ахнула, опоздав подать ему руку. А может, это было неуместно?..
- Вы автор “Амона Фиванского”?
- Да, это одна из моих работ, - подтвердил ученый, не показывая, что польщен или вообще впечатлен ее вниманием. – А вы, как я слышал, утверждаете, что можете безошибочно прочитать надпись на Розеттском камне? Где вы учились?
Фрэн подняла руку.
- Я нигде не училась, сэр. Точнее, не оканчивала профессионального учебного заведения…
- Тогда мне не о чем с вами говорить, - отрезал Александр Андерсон. – Египтология – не искусство, мисс, и иероглифику не постигают интуитивно. Честь имею откланяться.
Он уже направился прочь – стремительный, раздосадованный этим вызывающим дилетантизмом – как Фрэн схватила его за рукав.
Мистер Андерсон в негодовании попытался вырваться, но хватка девушки оказалась железной.
- Прошу вас, уделите мне совсем немного внимания, - мягко и вкрадчиво сказала она, но как-то так, что у ученого холодок пробежал по спине. Ему показалось, что голубые глаза заносчивой юной особы светятся в темноте, как у кошки.
- Хорошо, - сам не зная почему, сказал египтолог.
- Мистер Слоун! – с досадой сказал он экскурсоводу, маячившему у них за спиной и явно огорченному происходящим. – Принесите лампу, будьте любезны!
Молодой человек быстрым шагом ушел.
Уже совсем стемнело, и музей вот-вот должны были закрыть. Они и так задержались здесь непозволительно долго.
- Это немыслимо, - пробормотал Александр Андерсон, взглянув на нахалку и тут же отвернувшись. – Немыслимо!
Экскурсовод вернулся с лампой почти бегом, очень возбужденный. Кажется, он и вправду ожидал от девицы чего-то необычайного.
- Осветите плиту, - приказал ему ученый. Он сложил руки на груди со скептическим и раздраженным видом. – Ну! Читайте, всю иероглифическую часть! – велел он Фрэн.
Фрэн присела на корточки.
Она начала читать, с расстановкой, пропуская через себя смысл и звучание каждого слова, будто музыку. Египетские тексты и интонировались как музыка, поскольку были священны, к ним не допускали никого, кроме тех, кто был этого достоин… Ее кто-то учил этому письму, учил с любовью и трепетом перед искусством Тота…
- Стойте, - наконец оборвал ее голос египтолога.
Он был наполнен почти таким же трепетом, как голос египетского жреца, читающего заклинания.
Мистер Андерсон присел напротив молодой женщины.
- Кто вас научил читать по-древнеегипетски? – спросил он.
Ученый смотрел на нее с таким же изумлением, как и Диггори Слоун. Но он явно сделал для себя иные выводы насчет Фрэн, нежели Слоун.
- Я сама, - сказала она, и тут же пожалела об этом.
- Вы читаете изумительно бегло, но совершенно неправильно, - сказал Александр Андерсон. – Хотя я готов признать, что смысл текста вам действительно ясен…
Он потер руки, нахмурился и встал.
- Зачем вы попросили проконсультировать вас? Вы хотите профессионально заниматься египтологией? Участвовать в раскопках, которые проводятся под руководством Британского музея?
Фрэн не двигалась с места и глядела на него с возмущением. Что он может знать о том, как правильно читать эти тексты? Как он может ей указывать?..
- Мистер Андерсон, - сказала она. – Как вы можете знать, какое прочтение правильное, а какое нет, если древнеегипетский язык – мертвый язык? На каком основании вы делаете выводы о моих ошибках?
Александр Андерсон хмыкнул.
- Я не собираюсь спорить о египтологии с дилетантом, - произнес он. – Простите, вы сами нарвались на грубость. Вам пора уходить, уже время закрытия.
Он взглянул в сторону выхода.
- Пожалуй, музей уже закрыт. Пойдемте, я вас провожу, чтобы у вас не было неприятностей.
Александр Андерсон быстрым шагом направился вперед, а удрученная Фрэн и не менее удрученный Диггори Слоун последовали за ним. Они пересекли опустевшие залы, а у запертого выхода ученый, понизив голос, поговорил с охраной, и их почтительно выпустили наружу.
Андерсон собрался уйти, но отчего-то задержался.
- Вы действительно талантливы, - сказал он девушке. – Но вы пошли совершенно неверным путем. Сожалею, но ничего не могу для вас сделать. Наука не терпит субъективизма и фантазирования.
Он слегка поклонился, потом направился прочь. Голос Фрэн остановил его.
- Вы полагаете, что вы объективны и не фантазируете, досочиняя свою историческую науку?
Андерсон на несколько мгновений замер, как будто осмысливал ее слова. Потом скрылся в темноте, шагая еще быстрее, чем раньше.
***
Подготовка к разговору в Британском музее длилась почти до самой зимы; Фрэн была зла и расстроена его исходом, но не сказала бы, что действительно разочарована. Она подсознательно ожидала подобного приема. Разумеется, она не могла бы никому признаться в догадках насчет самой себя – ее в лучшем случае сочли бы ненормальной, а в худшем обезопасили бы от нее общество, упрятав ее в сумасшедший дом…