- Ты хочешь, чтобы я рассказал тебе о нашей работе? – спросил он. Честер кивнул, обрадовавшись, что его не спросили о самочувствии – юноша понимал, что такие мысли приходили в голову каждому, кто видел его.
- Буду очень рад, сэр, - сказал он.
- Тогда пойдем в комнату и поговорим, - предложил Алджернон. – А твои сестры пусть позанимаются вашим племянником.
Честер снова кивнул. Он понимал, что ему следовало бы выказать больше интереса к этому маленькому ребенку, но опять обрадовался, что не пришлось притворяться. Они с Алджерноном прошли в гостиную.
Фрэн унесла сына в детскую, к восторгу Кэти, предвкушавшей игру в дочки-матери. Миссис Бернс очень радовалась этим мгновениям, хотя знала, что интерес ее маленькой сестры мимолетный. Она не могла бы ждать от своей семьи лучшего, даже не потому, что такова ее семья – потому, что так устроены и большие, и маленькие люди.
- Он хорошенький, - сказала Кэти, позволившая племяннику захватить в плен свой большой палец. – И умный, - прибавила она, присмотревшись к Гэри.
Фрэн рассмеялась.
- Надеюсь.
На душе почему-то стало тревожно от похвалы ребенку. Гэри без улыбки смотрел на свою юную тетю, продолжая сжимать ее палец. Потом улыбнулся и потянул этот палец в рот; Кэти со смехом высвободилась, а Фрэн стало отчего-то жутко.
Ее маленький сын проделывал все то, что и положено делать младенцам, но как-то слишком своеобычно – во всем проявлялась его странная индивидуальность. Хотя Фрэн даже не могла сформулировать, в чем же именно тут “странность”.
- Нервы разыгрались, - сказала она, ни к кому не обращаясь.
Кэти обернулась к старшей сестре с недоуменной улыбкой.
- Что-что?..
- Ничего, - ответила Фрэн.
- Где мама? – спросила она чуть погодя. Взяла своего загадочного ребенка на руки, и он не издал ни звука. Фрэн стала хмуро поддергивать на нем ползунки; Гэри хныкнул один раз, потом снова замолчал.
- Мама у миссис Хэджис, - ответила Кэти. – Сказала, что пора нам, наконец, учиться самостоятельности. Они с миссис Хэджис договариваются насчет какого-то… благотворительного вечера, - закончила Кэти с небольшой заминкой. Ее светлое личико как-то даже осунулось при этих словах.
“Прекрасно понимаю тебя, малышка”, - подумала Фрэн. Мать словно напомнила о себе словами Кэти, и в доме сразу стало мрачнее. Все сразу стало казаться каким-то недозволенным.
- Ну ладно, надеюсь, что она нас не застанет, - со вздохом сказала Фрэн.
- Да уж, маму это шокирует, - неожиданно легко поддержала ее десятилетняя Кэти. В ответ на удивленный взгляд сестры заговорщицки хихикнула.
“Она ведь моя сестра – она должна быть на меня похожа!”
- Не надо так говорить, Кэти, это нехорошо, - сказала расстроенная Фрэн. Подхватила сына под попку и вдруг ахнула. – Что ты за гадкий мальчик!..
Она брезгливо встряхнула ладонью. Гэри уже давно себе такого не позволял. Кэти от души засмеялась.
- У вас есть с собой запасные штанишки? – спросила она. – Если нет, я пойду пороюсь в комоде…
- Ну что ты, конечно, есть. Принеси мне сумку из прихожей, - сказала Фрэн.
Кэти кивнула и убежала.
Фрэн положила сына поперек кровати и стала стягивать с него ползунки. Она обнаружила, что и рубашечка на нем промокла, от пота – конечно, сейчас ведь так жарко. Хорошо, что они с Алджерноном захватили полный комплект одежек на такой случай.
Вернулась Кэти, с триумфом протягивая сестре сумку.
- Пожалуйста!
- Кэти, отвернись, - сказала Фрэн, не благодаря сестру. Негоже ей смотреть на голого мальчика, пусть даже младенца. К ее ужасу, Кэти даже не подумала послушаться.
- Он же совсем малыш, что в этом неприличного, - ответила пуритански воспитанная девочка. Она с любопытством проследила, как племянника переодевают; правда, немного покраснела, но так и не отвернулась – карие глаза блестели, наверное, от мысли, что сказала бы мама, если бы могла ее видеть в этот момент.
- Как не стыдно, - сказала Фрэн, натянув на ребенка чистые ползунки. Впрочем, сказала только для порядка, и обе это понимали. Миссис Бернс подняла глаза, и они с сестрой улыбнулись друг другу.
Жизнь всегда возьмет свое, мамочка.
- Нужно ему еще рубашечку сменить, - сказала Фрэн, вспомнив об этом. – Кэти, дай мне сумку…
- Дай я сама, - воскликнула Кэти. Когда еще представится такой случай! – Дай я сама сменю Гэри рубашку! – попросила она, складывая руки.
Конечно же, Фрэн уступила.
Кэти деловито расстегнула пуговички на животе племянника, а тот все молчал – он был увлечен ее каштановыми локонами, качавшимися перед его лицом. Когда Гэри уже потянулся к соблазнительной игрушке, Кэти выпрямилась. Она в два приема стащила с мальчика промокшую рубашечку.
- На, возьми, - возбужденно сказала она, протягивая сестре рубашку. – Давай чистую!
Кэти уже собралась продеть руку Гэри в рукав сухой рубашки, как вдруг остановилась.
- Фрэнни, какая у него странная родинка!
- Родинка?
Фрэн почему-то забеспокоилась, хотя знала об этом родимом пятне с рождения сына – оно немного увеличилось, так что Гэри даже показывали доктору; но тот не нашел ничего опасного. Обычное большое неправильной формы родимое пятно, пониже правого соска.
- Обычная родинка, Кэти, - сказала она. – Большая, но это бывает…
А потом вдруг слова замерли у нее на губах – Фрэн впервые увидела странное соответствие между родинкой на груди сына и на спине. Они выглядели так…
- Боже мой, это выглядит как шрамы от раны, - пробормотала она. – Как будто его проткнули ножом… насквозь…
- Что ты говоришь? – воскликнула Кэти. Фрэн спохватилась, вспомнив о ее присутствии.
- Да так, ничего, - сказала она. Протянула руку, чтобы потрепать сестру по волосам, но та отпрянула – Кэти живо вспомнила о “ненормальности” Фрэн.
- Что ты говоришь? Какие шрамы?
Уловив в голосе Кэти истерические нотки, свойственные миссис Грегг, Фрэн в тревоге быстро повернулась к ней. – Просто они мне напомнили шрамы. Но ведь это только родинки, - с улыбкой сказала она.
Кэти несколько мгновений глядела ей в лицо, испуганно, часто дыша; потом расслабилась.
- А-а… Понятно.
Кивнула.
- Извини…
Фрэн улыбнулась.
- Да я и не сержусь. Кэти, милая, вы с братом не угостите нас чаем? В горле от жары пересохло.
- Конечно, - сказала Кэти. – Посиди здесь, а я соберу на стол.
Фрэн улыбнулась снова, почти с материнской гордостью – все-таки большими достоинствами воспитания миссис Грегг были чувство долга и хозяйственность, вколоченные в детей, особенно, конечно, в младшую дочь.
Оставшись одна, Фрэн сама закончила одевать сына. Застегнула на нем рубашечку, оправила рукава. Подняла ребенка, шутливо-мрачно вглядываясь в его глаза.
- Ну, мистер Бернс, ты мне не расскажешь, что это за боевые шрамы на твоем теле?..
Озарение настигло ее так внезапно, что Фрэн едва удержала ребенка в ослабевших руках.
- Боже милостивый, - прошептала она, снова сажая мальчика на кровать Кэти. – Боже милостивый, тебя действительно пырнули ножом, только не в этой жизни…*
Из-за двери послышался звонкий голос Кэти.
- Идите пить чай!
- Иду, иду, - сказала Фрэн. Для переживаний не было ни времени, ни возможности. Она подхватила своего злосчастного ребенка и быстрым шагом вышла навстречу своим родным, стараясь придать себе бодрый и невозмутимый вид.
***
Кэти как раз наполнила чайник во второй раз – за разговором все позабыли о времени – как раздался звук открываемой двери. И Грегги, и Бернсы, сами того не сознавая, прислушивались к звукам из прихожей, ожидая конца этой гармонии.
Миссис Грегг простучала каблуками до середины коридора, и все услышали, как она остановилась. Поняла или только почуяла, что в доме нежданные гости. Потом прошла в ванную комнату, не заходя в гостиную, и в ванной надолго включила воду.
Разговоры в доме виновато смолкли – хозяева и гости угнетенно посматривали друг на друга, ожидая головомойки… даже не так: ожидая очередного потрясения для миссис Грегг. Они-то это переживут. А она?..